— Я подумал, что вы великолепно выглядите и, несомненно, посрамите хозяйку дома.
Эти слова заставили ее покраснеть. Так же, как Бест, она отпрянула и посмотрела куда-то вдаль. Потом прошла мимо него, остановилась у столика в углу вестибюля и стала сортировать почту, хотя Джон знал, что она это уже делала.
Делла стояла, решительно повернувшись к нему спиной, и Джон снова вспомнил поведение Беста.
Он готов был и смеяться и плакать. Эта женщина была настроена воинственно и одновременно не уверена в себе. Впрочем, она не всегда была такой. Как и Бест. Что же с ней случилось? Почему она бросается в атаку, даже не зная, что у него на уме?
Нужно попробовать другой способ, подумал он, вспомнив поток эмоций, который он почувствовал, следя за Деллой накануне. Он сконцентрировался, но ничего не смог ощутить. Для этого требуется прикосновение.
Если бы Джон прикоснулся к ней, он сумел бы пробить брешь в стене, которой окружила себя эта женщина. Но установить физический контакт силой невозможно. Это только увеличит антагонизм.
К счастью, он терпелив.
Укротить Деллу будет еще труднее, чем усмирить жеребца.
До сих пор Джон не использовал свой дар для соблазнения женщин. И даже не знал, что он на это способен. До сих пор его тайные способности действовали только на животных, главным образом на чистокровных лошадей. Делла Грин исключение; следует признать, что искушение определить пределы своего дара в нем было слишком сильно.
— Ну вот и я, — сказала Тереза, спустившись в вестибюль. На ней было бронзовое платье длиной до пола. — Я каждый день что-то теряю, и это обнаруживается в последний момент.
— Но игра стоила свеч, — сказал Джон. — Женщины Грин — это просто чудо. Я стану самым счастливым мужчиной на этом приеме. У меня будут две прекрасные дамы.
Делла бросила на него мрачный взгляд.
По дороге Тереза рассказала Джону о предстоящем событии. Одри Смит была одной из наиболее светских женщин Мельбурна, и ее приемы считались одной из достопримечательностей скакового сезона.
— Конечно, прием будет в саду, — сказала Тереза. — Такое количество людей в ее доме не поместится.
— Обед и танцы под звездами… Очень романтично, не правда ли? — спросил Джон Деллу, следя в зеркале за ее реакцией.
— Не столько романтично, сколько утомительно. У нас был трудный день, а завтра рано вставать. Я постараюсь уехать при первой возможности.
— Раньше ты не была такой упрямой, — поджала губы Тереза.
— Бабушка, это было давно. Тогда я была совсем другим человеком.
— Пришло время стать прежней.
Делла ничего не ответила.
Спустя минуту Тереза велела Джону сбавить ход и свернуть на длинную подъездную аллею, усыпанную гравием. Дом, стоявший на вершине холма, был освещен; вокруг него раскинулись шатры. На случай разгула стихий, подумал Джон. Несмотря на то, что погода идеальная.
Одри Смит, окруженная свитой, встречала гостей у входа в сад. Джон тут же узнал стоявшего рядом с ней Эль-Фаюми.
— Здравствуй, Тереза. Чудесно выглядишь, — сказала Одри. — Позволь представить тебе моего большого друга, Хамида Эль-Фаюми. — Она бросила на своего спутника взгляд, полный обожания. — Хамид — владелец Оскара. Я уверена, что ты слышала об этом фаворите скачек на кубок Мельбурна.
— Там будет видно, — сказала Тереза, ослепительно улыбнувшись кавалеру Одри.
Любопытная пара, подумал Джон, разглядывая элегантную стройную брюнетку лет пятидесяти пяти, облаченную в узкое красное платье без бретелек, и стройного мужчину в смокинге. Эль-Фаюми был старше Одри лет на двадцать; его смуглое лицо украшали усы и борода с пробивающейся сединой.
Одри подняла на Фаулера изумрудно-зеленые глаза.
— А это, должно быть, знаменитый Джон Фаулер. Я в восторге от того, что мы наконец познакомились.
— В восторге? — Джон принял протянутую ею руку. Нет, это было не рукопожатием, а простым прикосновением. — Я польщен. Но, конечно, я действительно впервые в Австралии.
— Зато я часто бываю и в Британии, и в Уэльсе. Хамид настаивает на том, чтобы я присутствовала на всех главных скачках. Считает, что я приношу удачу.
— У него безупречный вкус на лошадей и женщин, — сказал Джон, заметив, что Хамид с видом собственника держит руку Одри, украшенную бриллиантовым кольцом.
— Именно Одри помогла мне выбрать Оскара. — Эль-Фаюми поднес ее руку к губам. — Она настояла, чтобы я купил его. Она знает толк в лошадях.
— В таком случае вы хорошая пара.
— Я тоже так думаю, — грудным голосом ответила Одри. — Я бы не возражала стать постоянной частью его конюшен.