- Вот так и раньше надо было,- улыбался Алик.
- Залоги - тюрьма. Муть у тебя в голове.
- Подумаешь, трешки,- вяло отбивался напарник.
Мне опять приснился дурной сон. Будто бы я в огромном бетонном ангаре. В глубине копошится какой-то человек. Иду к нему, а это Монгол, по пояс голый, весь в каких-то буграх и наростах.
- Это ты заразил меня, сволочь! - его лапищи тянутся к моему горлу.
- Нет, нет,- хриплю я.- Это цемент, от него портится кожа...
Я хватаю Монгола за руку... и она отделяется от туловища...
И снова я очнулся от собственного крика. А с утра опять - беготня, уговоры, залоги, Наташа с ее кошачьими воплями, которые уже не сводят с ума, а только тревожат обитателей соседних номеров.
Наконец приехал Саша и сразу почувствовал неладное...
- Куда вы смотрели, не знаю,- горячился он.- Нахватали у пьяниц, у детей. Два "лурика" Алик вообще у сумасшедшей старухи принял. Гурам будет очень недоволен, хорошего не ждите. Рассчитываться придется дома.
- Как же так - без расчета? С Гурамом договоримся потом,- я встал у двери.
Саша вздохнул неопределенно и потянулся к сумке, где лежали деньги.
- Как знаешь, можно и рассчитаться. Распрямился он мгновенно. В руке блеснуло
лезвие опасной бритвы. Но мы тоже оказались не лыком шиты. Алик коротко взмахнул эбонитовой дубинкой. Саша осел на пол. Я поднял "опаску" и засунул в карман.
- Ты больше нас не режь, пожалуйста,- криво улыбнулся Алик.- По нашим подсчетам, с тебя без четвертака три штуки. За моральный ущерб округлим. Давай гони, и без глупостей.
- Отхаркнуться вам эти гроши... Еще перед Гурамом отчитаться придется!
- Давай, давай, умник...
Саша отсчитал деньги,- правая рука у него заметно дрожала. Когда он ушел, я сказал:
- Как дальше жить будем? С Гурамом шутки плохи...
- Подавится. Ты как хочешь, а я возвращаюсь в Донецк.
- А я что? Буду сидеть и ждать, пока Серик мне кишки выпустит? Лучше б я на заводе остался...
- Ну, пошел травить... Успеешь еще к своим болторезам. А что касается денег - тут меня Наташа навела на одну мыслишку. Чем ждать, пока нам дадут по шапке, стоит попробовать эту шапку выгодно купить.
Такси подвернулось сразу.
- Что ищите, ребята? - водитель, пожилой лысоватый пузан с шустрыми глазками-щелочками, но не похожий на казаха, явно заинтересовался нами.
- Шапки хотим посмотреть. Говорят, тут их можно купить подешевле.
- Надо искать хороших людей. Вы, вижу, ребята деловые. Все меха здесь мы, татары, держим. Познакомлю вас кое с кем. Товар возьмете на дому. Давайте зелененькую - и столкуемся.
Сошлись на тридцатке.
На рынке таксист ловко скользнул между рядами.
- Плакала наша тридцатка. "Фонарь" повесил,- Алик растерянно помял рыжую шапку.
- Сколько просишь, хозяин?
- Сто тридцать,- гвардейского роста парень сверкнул золотозубой улыбкой.
- Скинь десятку! - начал торговаться Алик.
- Ни рубля. Смотри, какая красавица! Алик вынул деньги и бросил шапку в сумку.
- Здесь долго "светить" не стоит,- я взял Алика за руку.- Еще неизвестно, что это за водила. Давай-ка сами прошвырнёмся по базару.
Внезапно из толпы вынырнул таксист. За ним шел старик с серебристой жидкой бородкой, смахивавшей на козлиную.
- Рахим,- представился, не подавая руки, козлобородый.- Шапка есть. Сколько надо, столько сделаем. На базар ходить не будешь. Все дам. Сурок, ондатра, лиса немного есть. Каких надо? Все равно почти вся шапка здесь моя. Поехали в город, через час будете с товаром.
У ворот мы уселись на заднее сиденье юркого "Москвича". Водитель молодой парень с незапоминающимся лицом - всю дорогу молчал. Да и старик разговора не поддерживал. На всякий случай я запомнил номер машины.
Дом, куда мы приехали, располагался почти в центре города. На последнем, пятом этаже за обшарпанной дверью обнаружились такие же ободранные стены. Старик отпер амбарный замок на огромном сундуке. Порылся и начал выкидывать из сундука шапки. Цена была в среднем на десятку ниже, чем на базаре.
- Ты смотри, товар какой! Бери, жалеть не будешь,- Рахим мял меха, выворачивал шапки изнанкой, дул в ворс.
Мы отобрали два десятка шапок: пять рыжих и пятнадцать крашеных. Все они поместились в одной сумке.
Шофер аккуратно припарковал машину у привокзального магазина и так же молча, не прощаясь, рванул с места, едва я захлопнул дверцу. Привычная вокзальная толчея притупила внимание. Однако вскоре я почувствовал на себе чей-то взгляд. Приземистый, темноволосый мужчина. Кажется, я приметил его еще на базаре.
Мы старались затеряться в толпе, но наши куртки и джинсы разительно отличались от швейной продукции местного комбината. Мы купили билеты на скорый "Россия".
Через несколько минут передо мной выросли две фигуры: милиционер и некто в штатском.
- Попрошу предъявить документы!
- Пожалуйста,- помятый паспорт у меня всегда наготове...
Штатский задумчиво перелистывает его, внимательно изучает штамп и прописку, вертит в руках билет.
- А где же ваши вещи, товарищ Лемешко?
- Все свое ношу с собой. Не люблю уподобляться верблюду.
- Вы прекрасно понимаете, о чем речь. Кому вы брали второй билет? С этим человеком вы были на рынке? - Штатский внимательно осматривается, но Алика уже и след простыл.
- А кто вы, собственно, такой? И почему я перед вами должен отчитываться?
Темноволосый сует мне под нос красную книжечку.
- Капитан Кравцов, транспортная милиция. Советую не кипятиться, а то задержим часа на три, и поезд уйдет без вас. Проверка документов- дело обычное, возмущаться здесь нечем. Можете быть свободны.
"Скорый поезд Владивосток-Москва опаздывает на один час",- прохрипел динамик.
Алика не было видно. Что делать?
Подошел, наконец, поезд. Цепкий взгляд капитана не отпускал меня. Пришлось садиться в вагон. Впереди двое суток поездной тоски. Час до ближайшей станции Мамлютки тянулся изнурительно долго.
Вот, слава Богу, и Мамлютка. Проводница вразвалку пошла открывать. Перебранка на перроне заставила меня выглянуть в окно. Там собственной персоной маячил Алик, пререкаясь с проводницей. Я пулей вылетел из вагона.
- Вот билет!
Место для Алика нашлось рядом. Он тут же возбужденно заговорил.