Валера изумленно пялился на четырех тузов:
- Ну, знаешь! Такое раз в сто лет бывает! Дуй, парень, за коньяком!
Смяв газету с деньгами, Алик уходил и уже не возвращался. Прождав известное время, Валера обрушивался с упреками на пострадавшего.
- Ну и друзья у тебя! Выиграл - и с концами! Хоть бы коньяку принес, и то легче! И откуда вы свалились на мою голову?
В случае особо дотошного клиента водителю приходилось везти его в линейное отделение милиции, где замороченный дежурный фиксировал происшествие. А кому предъявить претензии? Доказать мошенничество можно лишь схватив соучастников за руку и уличив в сговоре. Если же принять во внимание, что потерпевшие на следующий день покидали столицу - кто продолжая маршрут, а кто досрочно завершая отпуск,- чо шансы на провал были практически равны нулю. Тем более, что вокзалов и аэропортов в Москве предостаточно.
- Присоединяйся, Дима,- пригласил Алик.- Здесь на всех хватит. Меньше сотни в день иметь не будешь. Работа не пыльная.
- Творческая! - поддержал Валера.- Будешь, как Алик, дергать клиентов. Главное - по чувствовать, что у человека есть наличные. Не заскучаешь. Здесь так - говоришь с человеком, а он проявляется, как переводная картинка. И с кодексом в ладах. Запиши телефончик.
Он черкнул на бумажке цифры и протянул ее мне.
- А сейчас, извини, время не казенное. Может, еще удастся обработать того карася, что из-за тебя сорвался.
Я глянул на часы и обмер - до отхода поезда оставалось три минуты. В вагон я вскочил уже на ходу.
Дома Гурам посочувствовал мне, Глист же был вполне доволен своим заработком. Отношения с Мариной складывались как нельзя лучше. Не последнюю роль тут сыграли и деньги.
Тут подоспело и время свадьбы. Ее родители созвали чуть не сотню гостей. Скрепя сердце, половину всего, что у меня было, пришлось выложить.
Все было как положено - громогласный тамада, с претензией городивший чушь, напившиеся до положения риз гости... Единственное, что помогло вытерпеть пытку свадебного торжества,- приличная доза водки. Как я и ожидал, сумма подаренного на свадьбе уступала расходам.
Жить решили у Марининых родителей: две большие комнаты с застекленной лоджией и спальня, которая предназначалась нам. Остатки денег я положил на сберкнижку матери, проигнорировав намеки жены.
- Когда я буду тебя знать хотя бы наполовину так, как маму,- жестко сказал я,- тогда пополним и твой счет. Я за них свободой рисковал. И закроем эту тему.
Кто это придумал название - "медовый месяц". Не знаю, кому как, а меня уже тошнило от этих сладостей. Я сидел дома и предавался семейным утехам пополам с созерцанием постных физиономий тестя и тещи, которых наотрез отказался называть "папой-мамой". Все чаще я подумывал о вольной жизни, о "творческой работе" и, в конце концов, позвонил в Москву, Алику. Условились встретиться снова на Курском.
...Вот и они. У Алика на пальце - тяжелый золотой перстень-печатка. Его проиграл ему очередной клиент. Моему приезду были рады, да и работа понравилась. Заработок превзошел обещанное, а любители спиртного и острых ощущений с тучной мошной не переводились... Два-три лопуха за ночь приносили до двух тысяч рублей. Таксисту хватало сотни. Валера сдавал тузы без сбоев. Ничего тяжелее колоды карт или пачки денег здесь поднимать не приходилось. Да, это тебе не чемодан с портретами или тракторные прицепы со стендами.
А какое удовольствие доставляло наблюдать за клиентами! Куда там театру! При виде денег и особенно когда делался "пропуль", они, ощутив запах больших денег, бросались очертя голову за призрачным выигрышем.
Ремесло диктовало и образ жизни. Пьянка именовалась "бычий кайф". Большинство предпочитало план. Покуривал и я, но иглы боялся панически. И пусть болтают, что только уколовшись можно получить истинное наслаждение, заменяющее все: еду, спиртное, любовь, небо и землю. Но когда случаются перебои с поставками "ширялова" и начинается обзванивание торговцев, езда по притонам,- стоит тогда посмотреть на наркоманов!
Валера и не пытался скрывать свою зависимость от шприца. Да и как скрыть, если живешь под одной крышей. Пятьсот рублей в месяц за двухкомнатную квартиру в центре Москвы показались сначала астрономической суммой, однако они себя оправдывали. В пяти минутах ходьбы - "Березка" на Пятницкой, где мы отоваривались шмотьем, благо чеки продавали у магазина сами же "ломщики". Так называемые "советские граждане, побывавшие за рубежом", торговали чеками подороже - от двух рублей и выше.
Часто, особенно хватив лишку, звонил домой. Раз в две-три недели отвозил деньги. На вопросы Марины отшучивался, да она вскоре и перестала их задавать. Ее провинциальность, несколько наигранная наивность, казавшаяся такой привлекательной, теперь стали раздражать. Я начал понемногу сожалеть о поспешной женитьбе.
Но все-таки домой тянуло: отдохнуть от столичной "терки". Интересная работа требовала больших нервов. Несколько раз едва не угодили в милицейские сети, чувствовалось, что ищут, зная приметы.
Таксисты тоже начали осторожничать, особенно после милицейских инструктажей. А без такси эта работа немыслима. К частной машине клиент относится недоверчиво. Кроме того, только на иглу Валера тратил ежедневно пару сотен.
Алик понемногу начал спиваться: конкурировать со мной в работе он не мог, а другого лекарства, кроме водки, он не знал.
Я также тратил много, но основной куш отвозил домой. Напряжение не снимала даже сауна с разбитными девицами и богатым столом. Алик лакал марочный коньяк, как в первые дни нашего знакомства "бормотуху". Набравшись, он лез к девицам, но даже их профессиональное мастерство оказывалось бессильным. Валера потягивал набитую гашишем папиросу, лениво ероша мягкие пышные волосы блондинки, вся одежда которой состояла из резиновых тапочек.
Отрешенный взгляд Валеры мне не нравился. Не работали уже три дня. Расходы росли. Но что поделаешь - право решающего голоса принадлежало Валере.
- Вся наша работа контролируется кем положено,- изрек как-то Валера.А милицию купим - дело дальше двинем.
В этом я не сомневался: Валера только с нас имел две тысячи в неделю, а сколько таких бригад!