— Рыым подпишет.
— Почему он? — удивляется Эндрик.
Рыым заведует отделом 2. 1.
— Вам нужна подпись заведующего в а ш и м отделом, не так ли?
— Да.
— С сегодняшнего дня вы работаете в отделе два-один.
— Я об этом… впервые слышу.
Тренкма ничего не отвечает. Он продолжает что-то писать.
После обеда мы с Прийтом переносим стол Эндрика на первый этаж — в отдел 2.1.
Когда мы, запыхавшись, возвращаемся, Тренкма говорит:
— Стол числится за нашим отделом. — И добавляет со смешком: — Ну, раз уж человек к нему так привык…
Мы с Деа выходим покурить.
— Это уж слишком, — говорю я.
— Я знала, что этим кончится, — отвечает Деа.
— Эндрика жаль, — говорю я.
Деа как-то странно усмехается и ничего не отвечает.
Проходит год. Мы с Деа стоим на том же месте.
— Мати, ты слышал новость? — спрашивает Деа.
— Какую?
— Эндрик защитился.
— Не может быть!
Деа молчит. У нее сегодня особенно усталый вид.
Неожиданно для самого себя я спрашиваю:
— Деа, ты в детстве кем хотела стать?
Деа иронично улыбается:
— Я писала стихи.
Поздний вечер. Я иду на кухню, сажусь на подоконник и зажигаю сигарету. Слышится гул. Во тьме за окном загораются огни. Красный, зеленый, белый. Высоко в небе летит самолет.
СМЫСЛ
Мы с женой стоим на невысокой смотровой площадке в виде шляпки гриба и, опираясь на металлический поручень, смотрим на море.
— Зачем только мы сюда приехали? — говорит жена, не глядя в мою сторону. — Не вижу в этом никакого смысла. Терпеть не могу эту одуревшую от жары толпу.
— Ты же хотела немного отдохнуть у моря, в Пярну…
— Разве это отдых? Восемь человек в комнате. Отвратительная спортивная база. Если не хватает денег, чтобы снять отдельную комнату…
Она уже с утра пытается поссориться. Так как я не обращаю на это внимания, она окончательно выходит из себя:
— Нам вообще не надо было жениться. В этом не было никакого смысла.
Я не отвечаю. Мы мрачно молчим и смотрим на пляж. На песке лежат плотными рядами тела. Сколько видит глаз — везде бронза, красное, коричневое. Порыв горячего ветра налетает на нас. Море переливается. На песок набегает волна, отступает. Отдыхающие играют в мяч, качаются, гоняются друг за другом. Их возгласы сливаются с шумом моря в мерный гул. Вдруг сквозь этот гул слышится резкий, как выстрел, звук. Он долетает откуда-то издалека, с той стороны, где пляж кончается и народа меньше. Я смотрю туда. Море сверкает. В воде не видно никого.
— Слышала? — спрашиваю я жену.
— Нет.
Она даже не интересуется, что я имею в виду.
Молчим. По всей вероятности, она твердо намерена поссориться.
Вдруг жена встревоженно говорит:
— Посмотри на того мальчика. В красной рубашке.
Светлоголовый, примерно семи-восьмилетний мальчик идет быстрым шагом, огибая задыхающихся от жары, тяжело дышащих людей. Он уже почти дошел до нас. На мальчике рваная красная рубашка. Красные полосы на груди и животе. Правую руку он прижимает к груди. Но почему рубашка все время увеличивается? Я не верю своим глазам: это кровь… Дальнейшее происходит молниеносно. Мы с женой сбегаем вниз по винтовой лестнице и кричим:
— Мальчик! Остановись!
Мальчик пускается бежать. Мимо ресторана, в сторону парка. Спина его белая. Я настигаю его, хватаю на руки.
— Не бойся, — бормочу я. — Не бойся.
Я несу его к скамейке и кладу на спину. Из маленького отверстия справа в его груди при каждом вдохе выбрасывается струйка крови. Лицо мальчика белое, и веснушки на нем кажутся неестественно яркими.
— «Скорую»! — кричу я жене. — Вызывай «скорую»!
Мальчик смотрит на меня остановившимся взглядом и молчит. Я опускаюсь перед ним на корточки и спрашиваю:
— Ты можешь говорить? Что случилось?
Он молчит. Потом шепчет:
— Вы маме скажете.
— Нет, нет! Честное слово. Говори, не бойся!
— …У нас ракета взорвалась.
— Так ты был не один? Кто еще?
— Антти и… Маргус.
— Где это случилось? На пляже? Нет? В воде?
— Да.
Моя жена подбегает к нам.
— Сейчас приедут! — говорит она, запыхавшись.
Я посылаю ее снова звонить. Сообщить, что мальчик был не один. Беру его руку… Это просто невероятно — мальчик, обливаясь кровью, пробежал около ста метров по пляжу, битком набитому людьми, и никто не обратил внимания на него… Возвращается жена. Мальчик лежит и спокойно смотрит в небо, словно он не имеет ко всей этой истории никакого отношения. Мы молча стоим рядом. Наконец раздается нарастающий вой сирены. Рядом с нами останавливается «скорая». Сразу же собирается толпа. Говорят, что и два других раненых мальчика найдены. Мальчика кладут на носилки и несут в машину.