А дальше Андрея разглядело начальство и оценило, как грамотного, аккуратного и дисциплинированного работника. Задатки руководителя, умение самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность — те качества, которыми могут гордиться многие бывшие офицеры. К седьмой годовщине нашей свадьбы он занимал должность заместителя начальника отдела кадров. Его зарплата — это были уже очень серьезные деньги, о которых мы раньше и не мечтали. Тратить такие суммы мы однозначно не привыкли, а потому стали откладывать их на покупку жилья. Но и тут нам повезло — руководство предприятия сделало нескольким молодым специалистам подарок — квартиры почти бесплатно, но с условием отработки на заводе минимум десяти лет. Я помню, как мы первый раз смотрели ее, как обустраивали…
Когда Вовке исполнилось три, мы отдали его в этот самый частный детский сад. Теперь мы могли позволить себе это. И еще очень многое, кроме заграничных поездок, потому что Андрей был «не выездной». Причиной была работа на оборонном предприятии. Но нас это не особо огорчало — и в России была куча мест, куда мы хотели бы попасть и которые мечтали увидеть. Их, можно сказать — за всю жизнь не объедешь.
Все было настолько хорошо…, может, мне следовало тогда задуматься? Да только о чем? Мы любили друг друга, в наших отношениях если что и изменилось, то только в лучшую сторону. Потому что время, которое мы проводили теперь намного разнообразнее, уверенность в завтрашнем дне, которую оба испытывали — это делало нас еще более открытыми друг другу, еще более благодарными за надежную поддержку в трудные времена.
Может, мне нужно было задуматься и заподозрить что-то, когда у мужа вдруг словно открылось второе дыхание, и для нас настал второй медовый месяц? Задуматься об этом «вдруг»? Но я так же, как и он, с удовольствием отрывалась по полной и была готова к экспериментам. Ломать себя, в любом случае, мне не пришлось бы — Андрей, как и я, оставался достаточно целомудренным, чтобы не требовать от меня чего-то слишком грязного или неприятного. Мы и не нуждались в радикальном изменении своих постельных отношений, потому что получали друг от друга все, чего хотели и в чем нуждались. Мысли о других мужчинах просто не приходили мне в голову. А зная чистоплотность своего мужа, и ему я доверяла полностью, даже пару раз отпустила одного на корпоративы. Я тогда просто зашивалась с подготовкой к школьной олимпиаде по физике, текучкой и обязанностями классного руководителя, днями не вылезая из школы.
Секс тогда был нужен ему «утром, вечером и желательно — в обед на десерт», как он говорил. Может, нужно было задуматься тогда? Я и задумалась и прошерстила гору информации в интернете. Там была куча объяснений внезапно подскочившей сексуальной активности у мужчины. Я даже под каким-то предлогом заставила его сдать кровь на гормоны. Со здоровьем оказалось все в порядке. Для себя я остановилась на таком объяснении, как возрастной пик мужской сексуальности и успокоилась. Хотя вопрос ему, конечно же, при случае задала:
— Андрюша, а чего это тебя так прет в последнее время, солнце мое, не скажешь? Что ты, буквально, не слазишь с меня сутками? — выспрашивала я, пытаясь выглянуть из подмышки, где он зажал меня, не выпуская.
— Люблю! — это прозвучало как-то отчаянно, с надрывом. Я обеспокоенно затрепыхалась, желая заглянуть ему в глаза. А он все не отпускал, и мне отчего-то так захотелось сгладить этот момент, превратив все в шутку…
— Трахаться?
— И это тоже, — уже привычным голосом ответил он и повернулся ко мне, улыбаясь: — Тебя люблю до сумасшествия.
— Аналогично, — ответила я словом из «Привидения», и вдруг по душе царапнуло — сюжет там дальше развивался не очень… И я поспешно добавила:
— И я люблю до сумасшествия, — потерлась о его грудь носом и добавила с нежностью: — Так сильно, что невозможно передать словами… необъяснимо сильно, просто немыслимо.
Он замер, даже, казалось, что перестал дышать, а потом будто скопировал мой тон до этого:
— Тогда ты тоже должна не слазить с меня сутками, — и жарко задышал мне в ухо. Я почувствовала, как его рука поползла по спине вниз, замерла на попе и собственнически сжала ее. Дальше я уже не могла ни думать, ни тем более — анализировать его тон и слова. Я заныла:
— Не-е-ет… скоро у-утро-о…
— Да-а-а… утро.
Это уже потом я вспоминала все до самой мелкой мелочи и думала… анализировала…
Глава 7
А потом настало то воскресное апрельское утро. Андрей буквально бесновался, не давая мне покоя почти всю ночь, а когда уже на рассвете мы оба провалились в сон, прижал к себе так, что я еле выбралась из его рук, захотев в туалет. Заглянула в комнату к Вовке, посмотрела — как он? Потом прошла на кухню, раздумывая — а стоит ли ложиться опять? Сейчас почти девять утра, скоро проснется малой и, наверное, пора уже варить ему кашу, а нам с Андрюшей… физиономия сама собой расплылась в улыбке. А вот мужу нужно приготовить что-то посущественнее каши и вкуснее сосисок — заслужил. Пока готовила — все глупо улыбалась. Ненормальный… Совсем съехал с катушек. Хорошо хоть, сегодня ему можно выспаться. А я вечером просто лягу пораньше…
— Ш-ш-ш…, тихо, ты разбудишь Вовку. Выключи газ… вот так.
— Андрей! — возмутилась я шепотом, пытаясь вывернуться из его рук, — ты что делаешь? Осталось на пару блинчиков, сейчас будем…
— Аня, Анечка, любимая моя, драгоценная, солнышко мое… не поворачивайся, мне нужно сказать тебе… Я просто не смогу говорить… тебе в глаза. Я умру от стыда, солнце.
Я потерянно дернулась последний раз, а он заговорил — задушенным каким-то голосом, я раньше никогда не слышала, чтобы его голос так звучал. И опять попыталась оглянуться, но он не дал.
— Ты только помни — я люблю тебя. Люблю очень сильно и никогда в жизни не оставлю тебя и Вовку.
— А я-а и…
— Я виноват перед тобой, страшно виноват и мне нет прощения и оправдания, но я попытаюсь оправдаться, солнце, потому что не смогу жить без тебя. Ты стой прямо… не надо, я просто не смогу, — шептал он и его голос становился все тише и тише: — Я один раз в жизни изменил тебе, всего один раз и могу объяснить — как это случилось, и почему я это сделал. Ты… Аня! Ты слышишь меня?
Я слышала.
Наверное…, да какой — наверное?! Просто — многие и многие женщины до меня узнавали об измене так или иначе — от самого мужа, от подруг или знакомых, совершенно случайно… Мне кажется, что все они не могли чувствовать одинаково, у каждой была своя реакция на такое… известие. Я же не чувствовала ни-че-го. Сейчас-то понятно, что это был эмоциональный шок. Я слышала ушами, чувствовала на себе его руки, а мозг завис. И не скажешь, что полностью отключился, нет. Просто он не продуцировал мысли, от слова «совсем». То состояние напоминало… когда мучительно пытаешься что-то вспомнить, а оно не получается. Ты напрягаешь мозг, насилуешь его, а в ответ — пустота в голове, ни единой мысли. Вот так и со мной тогда.