Но потом он вдруг вспомнил. Он не один. И из глубин пещеры на свет полился сладкий голос псалмопевца:
“Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл Твоих я укроюсь” (Пс. 56:2).
Сделай Бога своим прибежищем. Тебя не сможет укрыть ни работа, ни твой супруг, ни репутация или пенсия. Сделай Бога своим прибежищем. Пусть тебя окружает не Саул, а Бог. Пусть Он станет покровом, защищающим тебя от палящих лучей солнца, стеной от бушующих ветров и основанием, на котором ты сможешь устоять.
Недавно к нашей церкви обратился один пещерный житель. От него пахло Адолламом. Он только что похоронил свою жену, а его дочери становилось хуже день ото дня. Но в той сухой земле он нашел Бога. На чистом листе в начале своей Библии я записал его откровение: “Ты никогда не поймешь, что тебе нужен только Иисус, пока ты не потеряешь все, кроме Него”.
Выжившие в пустыне находят убежище в Божьем присутствии.
Они также находят себе место среди Божьего народа.
И вышел Давид оттуда и убежал в пещеру Адолламскую, и услышали братья его и весь дом отца его, и пришли к нему туда. И собрались к нему все притесненные и все должники и все огорченные душою, и сделался он начальником над ними; и было с ним около четырехсот человек (1 Цар. 22:1, 2).
Конечно, собравшихся к Давиду людей нельзя назвать выпускниками лучших военных академий. Все они оказались в беде и в долгах, и все роптали. Да, это была незавидная компания. Отстой общества, без сомнений. Отверженные обществом. Неудачники. Пораженцы.
Точно так, как церковь. Разве нас нельзя назвать оказавшимися в беде людьми, должниками и ропщущими?
“Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и не знатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее” (1 Кор. 1:26–28).
Сильные собрания верующих заполнены настоящими и бывшими обитателями пещер, людьми, которые хорошо знают окрестности Адоллама. Они тоже не раз лгали в Номве. Они притворялись глупцами в Гефе. И ничего из этого они не забыли. И поскольку они все помнят, они подражают Давиду, и в этом для тебя есть надежда.
Разве Давид мог отправить всех этих людей обратно? Он не пытался занять среди них место архиепископа. Он, как магнит, притягивал к себе людей с обочины дороги жизни. Так ему пришлось создать общину из неудачников, которые искали Бога. Из них Бог создал могущественную команду: “Так с каждым днем приходили к Давиду на помощь до того, что его ополчение стало велико, как ополчение Божие” (1 Пар. 12:22).
Геф. Пустыня. Адоллам.
Безрассудство. Одиночество. Восстановление.
Давид прошел через эти три этапа. Так же, как в свое время через них прошел Уит Крисвелл. Он родился в штате Кентукки в христианской семье. Будучи молодым человеком, он исполнял служение в христианской церкви. Но потом отступил от веры, стал играть в азартные игры, каждый день, рискуя своими деньгами, делал ставки на бейсбольные матчи. Он проигрывал больше, чем зарабатывал, и задолжал букмейкеру крупную сумму. Тогда он решил украсть деньги из банка, в котором работал. Добро пожаловать в Геф.
Прошло немного времени, когда очередная проверка выявила недостачу, и в связи с этим должно было начаться расследование. Крисвелл знал, что его обнаружат. Накануне этого Крисвелл не мог заснуть. Он решил пойти тропой Иуды. Оставив жене записку с объяснением причины самоубийства, он выехал за пределы Лексингтона, припарковал машину и приставил к виску пистолет. Он не мог нажать на курок, поэтому сделал пробный выстрел из окна машины. Он снова приставил курок к голове и бормотал: “Ну же, стреляй, ты, ни к чему не пригодный червяк. Ты заслуживаешь только этого”. Но он не смог выстрелить. Страх оказаться в аду помешал ему свести счеты с жизнью.
Наконец, на рассвете он явился домой совершенно разбитый. Его жена обнаружила записку и позвонила в полицию. Она обняла его. Полиция надела на него наручники, и его увели. Он был одновременно унижен и освобожден. Унижен во время ареста на глазах семьи и соседей и освобожден от лжи и неправды. Больше ему не нужно было лгать.