— Подойдет.
Во время завтрака Майя украдкой поглядывала на часы. Времени предостаточно, и можно не спешить, но отчего-то казалось, что она опаздывает.
«Ты уж лет на пять как опоздала, — с упреком сказала она сама себе. И тут же возразила: — Но Матвей знает, что я вдова, и его это устраивает. Иначе он не пригласил бы меня на прогулку».
Впрочем, безоблачной радость не была. Во-первых, Майя не могла забыть о сестрах, особенно о младшей, Ярославе, о судьбе которой ничего не известно. Василиса хоть и шлет печальные письма, но все же под присмотром. Рано или поздно она поймет, что Артур — хороший человек, и желает ей только добра, просто характер у него тяжелый. Во-вторых, тяжким грузом на душе висело прошлое. Как признаться Матвею? Как найти нужные слова? Возможно, она спешит, и его намерения просто дружеские?
До сада фонтанов Майя прогулялась пешком. Всего-то два квартала по тихой зеленой улице. Матвей не назначал встречу в конкретном месте, поэтому она медленно пошла по центральной аллее, любуясь видами и фонтанами. Здесь их было так много, что в воздухе словно висели капельки влаги, а шум воды заглушал все звуки.
Одни фонтаны украшали статуи или геометрические фигуры, другие — причудливые природные камни, третьи едва журчали, зато в чаше плавали разноцветные рыбки.
— Смотрю, и ты любишь гулять?
Знакомый голос раздался неожиданно, и Майя от испуга выронила зонтик.
— Ох, Майя, я не хотел тебя пугать, — сокрушенно извинился Матвей, поймав женский аксессуар. — Прости.
— Добрый день, — выдохнула она и улыбнулась. — Это ты прости. Задумалась, не заметила, как ты подошел. Спасибо за цветы.
Матвей поклонился, взял Майю за руку и коснулся губами тыльной стороны ладони.
— Вода завораживает, верно? — спросил он, предлагая опереться на свою руку. — Хочешь, покажу тебе местного «монстра»? Или ты уже видела?
— Завораживает. Хочу. Не знаю, о чем ты, — ответила Майя на все вопросы разом. — Что за монстр? Я тут была, один раз. Любочка… это моя мачеха… — она смутилась, подумав, что Матвею неинтересны ее родственные связи, — в общем, она водила меня сюда вечером. Когда темно, воду подсвечивают разными цветами, играет оркестр. Красиво. Только много людей, мы только прошлись по главной аллее и обратно.
— Не любишь толпу? — Матвей свернул направо, увлекая за собой Майю.
— А ты?
— Терпеть не могу.
— Я тоже.
Еще несколько поворотов — и Майя услышала нарастающий рев воды.
— Водопад? — спросила она.
— Нет. Хотя… в каком-то смысле, да. Все, смотри!
Матвей привел ее к амфитеатру, на дне которого располагался фонтан в виде низенькой башни, сложенной из серых камней. Из центра башни била мощная струя воды. Они стояли высоко, а струя уходила в небо, теряясь на фоне облаков. Во всяком случае, так поначалу показалось Майе с перепугу.
Зрелище впечатляло. Шум, сравнимый с грохотом водопада. Мощь, вселяющая животный ужас. Мало того, казалось, что столб воды падает прямо на них.
— Красиво? — прокричал ей на ухо Матвей.
— Да, — согласилась Майя и до боли сжала его руку, сама того не замечая.
— Трубы расположены по краю башни, и внутри — тоже. Но создается впечатление, что это единый столб. Хочешь, спустимся вниз, к самой чаше?
Майя только теперь обратила внимание, что ступени амфитеатра находятся под прозрачной крышей, по которой стекает вода. Кое-где на ступенях сидели люди. Она подумала, что внутри еще страшнее — чем ниже спускаешься, тем выше кажется водяная башня.
— Боишься замочить платье?
В голосе Матвея ей послышалась насмешка.
— Нет, пойдем, — она храбро двинулась к ступеням.
Под крышей было тише, ее поверхность отражала звук, но все равно страшно. Майя даже перестала смотреть наверх, тихо спускалась, глядя себе под ноги. Осмелится ли она поднять голову?
Страх — очередная глупость. Разве сюда пускали бы отдыхающих, если бы стена воды могла обрушиться вместе с крышей? Конечно, нет. Умом Майя понимала, что в амфитеатре безопасно, но все равно не могла заставить себя посмотреть наверх.
— Может, вернемся? — предложил Матвей. — Тебе все равно неинтересно.
«Я боюсь…» — жалобно «сказала» она взглядом.
А он вдруг нахмурился, словно увидел что-то на прозрачной крыше. И Майя купилась — запрокинула голову… да так и осталась стоять, приоткрыв рот от изумления.
Крыша? Водяная пыль на них не попадала, значит, преграда была, но магическая, невидимая. От ощущения беззащитности перед водной стихией у Майи перехватило дыхание. Хотелось сбежать, спрятаться, но в то же самое время оторвать взгляд казалось невозможным.
Когда она очнулась, то обнаружила, что прижимается к Матвею, словно ища у него защиты, а тот бережно держит ее в объятиях и успокаивающе поглаживает по спине. Майю бросило в жар: «Что он обо мне подумает!» Однако вместо того, чтобы вырваться, она храбро посмотрела ему в лицо.
Мягкий, словно ласкающий взгляд подсказал ей, что ничего страшного не произошло. Она осмелела и улыбнулась — слегка, кончиками губ. Ей показалось, еще мгновение, и Матвей ее поцелует, но он лишь вздохнул и отстранился.
— Пойдем наверх.
Майя разочаровано поплелась следом за ним, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. Размечталась о поцелуе, как же… Стыд-то какой!
— Хочу показать тебе еще одно местечко, — сообщил Матвей, когда они отошли от амфитеатра с фонтаном. — Думаю, там тебе тоже понравится.
— Там тоже страшно? — она сделала попытку пошутить.
— Нет, там мило. Отдыхающие редко туда забредают, в основном местные. А я случайно попал, — поспешно добавил он.
Майя подумала, что они не гуляют, а куда-то спешат, но не спорила, едва поспевая за широким шагом Матвея и не успевая смотреть по сторонам. А потом они оказались в тихом уголке сада, среди высоких деревьев, и пошли по тропинке, усыпанной хвоей и листвой.
— Это лес? — спросила Майя.
— Не совсем, — ответил Матвей тихо. — Тс-с-с… — и приложил палец к губам.
Она не поняла, почему надо молчать, но послушалась. Здесь действительно почти никого не было. За деревьями мелькнуло платье, издалека послышался смех — и все. Матвей свернул с тропинки, поманил за собой Майю и остановился у дерева, высматривая что-то в его кроне. Потом полез в карман, достал небольшой бумажный пакет, взял Майю за руку и повернул кисть ладонью кверху, высыпал на ладонь орешки, но есть их не разрешил, жестами велел держать на ладони и вести себя тихо.
Белка появилась неожиданно. Майя едва сдержала восхищенный писк, памятуя о наказе. Зверек спустился сверху, и она поднесла ладонь близко к стволу дерева, чтобы ему было удобно брать орешки. Белка, ничуть не смущаясь, схватила несколько штук и унеслась наверх. Потом спустилась еще одна. Эта вела себя поскромнее и долго не решалась принять угощение.
Ладонь быстро опустела, и Майя подняла на Матвея восхищенный взгляд. Она еще никогда не кормила белок с рук, и ей так понравились маленькие юркие зверьки!
Матвей наблюдал за ней снисходительной улыбкой, как и положено мужчине, когда женщина радуется простым милым вещам.
— Спасибо, — прошептала Майя.
Вместо ответа он наклонился и поцеловал ее в губы — осторожно, нежно, ласково, как будто пробовал на вкус. Майя замерла, не зная, как себя вести. Ей хотелось этого поцелуя, но все же она испугалась и отпрянула, с тревогой оглядываясь по сторонам.
— Никого нет, — тихо произнес Матвей и провел пальцем по ее нижней губе. — Я бы поцеловал тебя и там, у фонтана, но там были люди.
Майя несмело положила ладони ему на плечи, словно разрешая продолжить. И он воспользовался разрешением — снова поцеловал, настойчивее, но все так же нежно. Она не могла ответить — не умела. И снова боялась. А вдруг он посмеется над ее неопытностью? Матвей не только целовал, он еще и ласкал ее пальцами за ушком, поглаживал шею. И все же спросил, так и не насытившись поцелуем:
— Ты не умеешь или не хочешь?
— Не умею… — прошептала Майя, сгорая от стыда.