Он кивнул, поднимаясь с колен.
— Я отнесу тебя в спальню.
— Ай!
Крик Катеньки раздался совсем рядом. Василиса вздрогнула, а Артур тут же бросился к лестнице.
— Да что за демоны! — услышала она его голос. — Вы не разбились?
— Нет, мессир. Я поднималась, зацепилась за что-то, но успела схватиться за перила. Только коленку ударила.
— Приложите пока лед. К Василисе придет врач, вас тоже ему покажем.
— Нет, нет, мессир, со мной все в порядке.
— Не спорьте. Ах, ты ж… Томас!
Василиса снова вздрогнула, испугавшись. Артур звал сына таким злым голосом, что у нее мурашки побежали по коже.
— Он с сестрой в детской, а что… — начала было Катенька, но Артур ее перебил.
— Идите к Василисе, она в гостиной. — И снова гаркнул на весь дом: — Томас! Теона!
Василиса заерзала на диване, попыталась встать, но не смогла — нога предательски стрельнула острой болью.
— Катенька, что там происходит? — взмолилась она, когда та вошла в гостиную. — И как ты?
— Со мной все хорошо, барышня, — отмахнулась Катенька и тут же прикрыла рот рукой: — Ой, миледи.
— Катенька! Что происходит? Зачем Артур зовет детей?
— Так там веревка на лестнице натянута, — сообщила служанка, — аккурат на ступеньке. — Тоненькая, ее и не заметишь. Вроде как леска.
Василиса обмерла. Артур думает, это шалость Тома и Теоны? О, нет… Они не могли! А если это они…
— Что это? — услышала она строгий голос Артура. — Том, смотри мне в глаза! Что это?
— Леска, — дерзко ответил мальчик.
— Так это вы сделали?
— Я один.
— Теона?
— Это не я… — пискнула девочка.
— Катенька, помоги мне подняться, — велела Василиса.
Та лишь покачала головой:
— Не надо вмешиваться, барышня. Это не просто шалость. Как же я не уследила… — Она горько вздохнула.
— Томас, ты хоть понимаешь, что наделал? Василиса могла разбиться. Любой мог! Зачем?! — грохотал Артур.
— Она не мама! У нее родится ребенок, и ты нас забудешь! Мы тебе больше не нужны!
Василиса закрыла лицо руками. Так вот в чем дело! Бедные дети. Но ведь Артур говорил с ними, объяснял… А что он им объяснил? Она сама должна была сказать! Ой, что теперь будет…
Катенька, присевшая рядом, ахнула:
— Ох… Неужели они слышали, как вчера Марийка на кухне… Так в саду же были!
— Что? — вскинулась Василиса. — Когда?
Катенька не успела ответить.
— Теона, в детскую! Томас, ко мне в кабинет! — приказал Артур. — Живо!
— Папа, не надо-о-о… — заревела Теона.
— Мне повторить?!
Плача, девочка убежала наверх. Артур появился в гостиной.
— Катенька, пожалуйста, побудьте с Тео.
— Артур! — Василиса снова сделала попытку встать, но вскрикнула и упала на диван.
— Не сейчас, Лиса, — резко ответил он. — Я вернусь чуть позже.
— Сейчас. Выслушай меня! Катенька, задержись.
Пожалуй, раньше она никогда не видела его в гневе. Даже когда он пришел к ним на дачу после того, как Яра пересекла границу его владений. Глаза потемнели, по скулам гуляли желваки, губы сжаты так, что побелели. Он остановился напротив, выжидающе на нее посмотрев.
— Пять минут, Лиса.
Интересно, Артур понимал, как к ней обращается? Так ее звали только сестры… Вздохнув, Василиса затараторила, пытаясь уложиться в отведенное время.
— Я росла с мачехой, Артур. Когда она появилась в нашем доме, нам с Майей постоянно хотелось, чтобы она сгинула навсегда. А Любочка нас не обижала. Она глупенькая, но добрая. Но мы ее ненавидели, потому что это — не мама! Ты должен понять! И еще… Катенька, расскажи!
— Да что я… — растерялась та. — Вчерась на кухне Мария все причитала, мол, бедные дети, с мачехой им теперь будет несладко. Мол, своего ребеночка родит, а этих в закрытую школу сплавит. Да дура же! Я ее оборвала, но ведь на всякий роток не накинешь платок. Неужели дети могли ее слышать? Вы тогда у костра сидели…
— Могли, — выдохнула Василиса. — Они ходили в дом за моей шалью. Артур, умоляю!
Он смотрел на нее тяжелым взглядом, в котором читалась боль и сожаление.
— Я разберусь, — пообещал он. — С Марией — чуть позже. Катенька, идите к Теоне. Успокойте ее, пожалуйста.
— Ты высечешь Тома… — расплакалась Василиса. — Он не виноват…
— Виноват. — Как только Катенька вышла, Артур сел рядом и взял ее за руку. — Я учту все, но он виноват, Василиса. Это жестокий поступок, и его огорчение — не оправдание. Любой мог свернуть шею на этой лестнице. Ты пострадала. Катенька пострадала. Я говорил тебе, зло где-то рядом с Томом, но он и только он принимает решение, как поступить. И он должен запомнить, что его поступок ужасен.
— Арту-у-ур… — она прислонилась лбом к его плечу. — Прошу тебя…
— Ты добрая, Лиса. Но я поступлю так, как считаю нужным.
Он поцеловал ее в лоб и быстро вышел из гостиной.
Давно на душе не было так гадко. С Томом всегда непросто, но сегодняшняя выходка — из ряда вон. Артур и без заступничества Василисы понимал, что детям нелегко принять перемены. Он плохой отец — ничего не смог им объяснить. Зря надеялся, что доброта и забота исправят отвратительное поведение Тома.
У Василисы доброты столько, что хватит на весь дачный поселок, и еще останется. Пожалуй, впервые Артур понял — эта доброта не от глупости, а от великодушного сердца. Свою взбалмошную сестру Лиса баловала, потому что та росла без матери, и старалась дать ей то, чего сама была лишена. Как умела, конечно, но кто он такой, чтобы осуждать молодую девушку?
Ли-и-иса… Даже сейчас, когда мерзко и больно, стоит подумать о ней — и становится легче. Лиса? Артур покачал головой. Как быстро все изменилось. И отчего?
Он разберется с этим позже. Как и с Марией, которая, несомненно, покинет его дом. Сначала — Том.
Артур вошел в кабинет и положил на стол мокрые прутья. Том ждал, усевшись на стуле, но вскочил, как только увидел отца, и в ужасе уставился на розги. Его глаза заблестели, кулаки сжались. Глубоко вздохнув, он хотел что-то сказать, но Артур не позволил.
— Прежде чем ты выкрикнешь очередную глупость, ты меня выслушаешь, — жестко произнес он и указал на стул. — Сядь.
Артур устроился напротив сына и хмуро на него посмотрел. Том обеими руками вцепился в сидение и, кажется, даже дрожал. Жаль, что от страха перед наказанием, а не от понимания того, что натворил.
— Василиса — княжна Орлова. Их дача находится по соседству с нашей. В тот день, когда ты с ней познакомился, у нее случилась беда.
— Она плакала, — пробормотал Том. — У нее пропала сестра.
— Верно. А еще я должен был отправить Василису в одно страшное место, где, вероятно, она очень скоро умерла бы.
— За что? — вскинулся Том. — Разве она преступница?
— Нет. У нее внезапно проснулась магическая сила, с которой она не в силах совладать. Таких людей изолируют, чтобы они никому не могли причинить вред. Однако тебе Василиса понравилась, и ты просил меня о том, чтобы она осталась в нашем доме. Так?
— И Тео тоже…
— Мы говорим сейчас о тебе.
— Да, я просил.
— И я взял на себя ответственность за ее магию. Мне пришлось связать ее сильными узами, чтобы она могла жить с нами. Василиса хоть раз обидела тебя?
— Нет…
— Наказала? Пожаловалась мне на твое поведение? Заставила делать то, что ты не хотел? Придиралась?
— Нет.
Артур не повышал голос, но Том ерзал на стуле, и то бледнел, то краснел. Он старался не смотреть на стол и не осмеливался поднять взгляд на отца.
— А теперь позволь мне напомнить, что Василиса — не прислуга, а княжна по праву рождения. Ты уже должен понимать, что это означает.
— Ей стыдно быть прислугой?
— Ей — ни капли. Она очень добра к вам с сестрой, но не ради того, чтобы жить здесь. Наверное, в семь лет это сложно понять, но она вас полюбила. Однако мне стыдно, что я воспользовался ее положением. И я женился на ней, чтобы дать ей то, что она заслуживает — имя и статус в обществе.