— В больницу ехать не хочет, — пояснил Леонид. — Боится. Имя вспомнила, говорит, что сирота. И все… — он печально вздохнул.
— Ну и правильно, что не хочет, — буркнул Потапыч. — Мозги — дело тонкое. Пущай сама вспоминает, откудова взялась. Иль там другие проблемы?
— Не-а… Я б, конечно, томографию сделал, на всякий случай…
— Ой, не надо меня словами страшными пугать! Все в порядке — и ладно. Давайте чаю попьем, что ли. У меня на травах, как раз деву нашу успокоить. И мед есть… Так как тебя звать, девонька?
— Ярослава Орлова, — ответила Яра.
Она уже махнула рукой на то, что ей тыкают. Кажется, тут так принято. А еще стало просыпаться любопытство. Страшно, конечно, но что же это за мир такой? Новые непонятные слова — значит, тут все устроено не так, как в Империи. Вот бы посмотреть, какие тут города, какие люди! А одеваются тут как? Яра попыталась осмотреть платье. Так и есть, снова и порвала, и испачкала! Ой… А как же… У нее же тут другой одежды нет! И денег тоже нет.
— Ей бы переодеться во что-нибудь, Потапыч, — сказал Леонид, который внимательно наблюдал за Ярой.
— Да во что? Это ж сторожка! Я тут смену держу, только своего размера, сам понимаешь. Разве что в деревню… У внучек чего попросить. У тебя какой размер, Яруся?
Ярослава вздрогнула. Так ее звали только два человека — батюшка да Василиса. Запоздало она вспомнила о сестрах, оставшихся в родном мире. Внезапно проявившаяся магия, колдун, ее, Ярино, исчезновение. Каково им сейчас? И получается, все сбылось? Дурацкая клятва сломала всем жизнь? Она потерла виски и опустилась на лавку.
— Что, голова? — тут же всполошился Леонид. — Говорю же, томографию надо.
— Нет-нет, просто показалось, вспомнила что-то, но нет, — поспешно соврала Ярослава.
— Так размер какой? — повторил Потапыч. — Тут до деревни пятнадцать минут лету, я б туда и обратно. А то комары пожрут в платьишке.
— Сорок второй у нее, — ответил за Яру Леонид, — не больше. Потапыч, так может всем в деревню вернуться?
— Ну нет! Девку, и правда, можно отвезти, чего ей тут мешаться. А тебя не пущу! Коп не удался, так ты еще и с рыбалки сбежать хочешь? — возмутился Потапыч.
— Не надо меня отвозить, — всхлипнула Яра. — Я никого не знаю, я боюсь. Я с Леней хочу остаться…
— Во, слышал? Попал ты, Ленька! — расхохотался Потапыч. — Как там… Ты ответственен за того, кого приручил.
— Угу, — буркнул тот в ответ. — Только потерявшаяся девушка — не зверушка. Ее все равно будут искать.
— Вот и поможешь ей. А куда ей идти-то, раз она ничего не помнит? В деревне ее оставлять? Дык в городе больше шансов найти знакомых. И просто так не выгонишь, потеряшки никому не нужны. В больничке закроют — и забудут. А то и на улицу выгонят, будет бомжевать. Тебе ее не жалко?
— Мне себя жалко. Матушка из отпуска вернется — в обморок упадет.
— Да, может, к тому времени все и образуется, — подмигнул Потапыч.
— Не прогоняйте меня, — жалобно попросила Ярослава. — Может, вы меня не случайно нашли? Может, это судьба?
— Во, слышал? Судьба! Все, я за одежкой. Пусть дева с нами переночует, раз такая пугливая. По хозяйству поможет заодно. Вы самовар пока ставьте, я мигом.
Из избушки вышли все вместе. Ярослава думала, у Потапыча где-то привязана лошадь, на которой он поедет в деревню, но он полез в странного вида карету, стоящую около избушки. Пока Яра разглядывала эту несуразность, — темно-зеленая, на толстых высоких колесах, без козел, без лошадей, — он сел на переднее сидение и захлопнул дверцу. Карета заурчала, в ней что-то громыхнуло, а потом она сорвалась с места и выехала на дорогу. Яра взвизгнула и спряталась за спину Леонида.
— Эт-та что… Эт-та как… — пролепетала она, стуча зубами от страха.
— Эт-та машина, — передразнил девушку Леонид, но, заметив, что она действительно в ужасе, попытался успокоить: — Яр, ты чего? Тебя настолько приложило, что даже машин не помнишь? Ну, тише, тише… — он обнял ее и погладил по спине. — Успокойся, это не страшно.
— Аг-г-га… — «согласилась» Яра, — к-к-как же… Он маг, да?
— Кто? Маг? — Леонид отстранился, внимательно посмотрел на Яру, погладил ее по голове, приглаживая волосы. — Нет, конечно. Пойдем, за водой сходим? Наш самовар на углях, да на шишках, его разводить надо, по старинке. Это интересно, тебе понравится.
— Пойдем, — согласилась Ярослава и взяла его за руку.
Она не понимала, что интересного может быть в растопке самовара, но твердо решила ни на шаг не отходить от Леонида. Она чувствовала, что он ее не обидит, и сейчас это было самым важным.
= 4 =
Глава 3
«Крутые повороты судьбы»
В другое время Василиса с удовольствием посмотрела бы, как изменился сад и дом при новом владельце. При старых жильцах она частенько тут бывала — дружила ребенком с детьми хозяев. Тогда в саду были самые лучше в Озерном качели, на толстом суку огромной липы, а из башенок, как на ладони, просматривались окрестности.
Однако сейчас Василиса ничего не видела из-за слез, и просто семенила за магом, стараясь не отставать. В одночасье ее уютный домашний мирок рухнул, впереди маячила пугающая неизвестность. И самое главное, Ярослава в опасности! Неужели нет способа ей помочь? Василиса решила, что обязательно напишет прошение на имя императора. Должен быть способ! Пусть ищут! Собственная судьба ее не волновала. Она еще плохо понимала, что происходит, просто подчинилась неизбежному, позволила себе плыть по течению.
— Попрошу вас оставаться здесь, Василиса, — услышала она голос Гайволоцкого, — и никуда не выходить. Мне нужно привести себя в порядок, и мы сразу выезжаем.
Эти слова заставили ее очнуться. Они стояли в библиотеке. Книги были везде — на полках до потолка, на подоконниках, на столах и даже на полу.
— Хорошо, — пообещала Василиса.
Гайволоцкий кивнул и вышел, а она опустилась на ближайший диван. Как там ее бедная маленькая Яруся? Жива ли? Слезы потекли ручьем, Василиса горько всхлипывала, закрыв лицо руками.
— Почему ты плачешь?
— Не плачь…
Василиса вздрогнула от неожиданности, услышав рядом детские голоса. Судорожно переведя дыхание, она заставила себя прекратить рыдания. Стыдно плакать перед детьми, да и пугать их нельзя.
Перед ней стояли мальчик лет семи и девочка помладше. Оба хорошенькие, голубоглазые, темноволосые и очень похожие на отца. И растрепанные — у мальчика подол рубашки выбился из брюк, у девочки расплелась коса. Дети смотрели на Василису внимательно и серьезно.
— У меня сестренка в беду попала, — пояснила она. — Но я больше не буду плакать.
Брат и сестра переглянулись и смущенно засопели носами. Их определенно одолевало любопытство, но расспрашивать незнакомого человека они стеснялись.
— Меня Василиса зовут. А вас?
— Томас. — Мальчик поклонился и шаркнул ножкой, как и положено вежливому ребенку.
— Теона. — Девочка присела в реверансе. И все же не выдержала, спросила: — А вы наша новая воспитательница?
— Я?.. — удивилась Василиса. — Нет-нет. Я тут ненадолго, по делу. А у вас нет воспитателя?
— Не-а, — довольно сообщил Том. — Они от нас сбегают.
— Ой, — притворно испугалась Василиса, — вы такие страшные?
— Не-е-ет, — рассмеялась Теона. — Они просто не справляются с нами, и папа их прогоняет.
— Так вы непослушные? — лукаво улыбнулась Василиса.
— Когда как, — пожал плечами Том. — Вот вы любите гречневую кашу?
— Честно говоря, да.
— И я люблю! А Тео ее терпеть не может. А Жаба папе жалуется, что ее не слушаются. И кто виноват?
— Жаба? — Василиса с трудом удержалась от смешка.
— Ой… Жанна. Все равно она жаба! А еще тут ужасно скучно…
— М-м-м… А я смотрю, пруд в саду все еще есть? И как там рыба, водится?
— А откуда вы… — Тео осеклась и замолчала, когда Том ткнул ее локтем в бок.
— Кое-кто плохо подвернул штанины и замочил их, — дипломатично ответила Василиса. — А другой «кое-кто» слишком усердно копал червей и испачкал платье и передник.