Ближе майор Васько девушку не пустил. Разговаривали под дикой грушей на обочине полевой дороги. Мотоцикл с сержантом ждал в десяти метрах впереди, даже не заглушив двигатель. Под треск мотора Катрин назвала пароль, передала краткое сообщение. В течение нескольких секунд лицо майора не выражало абсолютно ничего. Потом он коротко спросил:
— Почему Тарасов арестован?
— Понятия не имею. И отдел не имеет сведений.
Васько поморщился.
— В отделе знают, что без поддержки 4-го корпуса операция теряет стратегический смысл. Зная причины задержания подполковника Тарасова, мы могли бы его вытащить. Связь со штабом армии устойчивая, и там есть к кому обратиться.
Катрин молчала. О деталях происходящего уровнем выше этой полевой дороги она не имела ни малейшего понятия.
Майор глянул в ее удостоверение:
— Какое у вас звание, Екатерина Григорьевна? Имею в виду — Там.
— Сержант… — с некоторым колебанием ответила Катрин. Хрен его знает, можно ли считать себя на службе, если ни разу не получала жалованья?
— Товарищ сержант, в силу сложившихся обстоятельств поступаете в мое распоряжение. Ответственность беру на себя.
— Есть в ваше распоряжение, — в шоке ответила Катрин.
«Откуда только знание устава у тебя, дура?»
— В лицо Тарасова узнаете?
— Так точно, — девушка неоднократно видела на фотографиях в отделе круглощекого подполковника, агента отдела «К» в 12-й дивизии.
— Выясните подробности его ареста, доложите мне. Радиста и сопровождающего ждите здесь. В штаб 4-го корпуса они вас доставят. Лейтенанта можете максимально использовать, парень надежный. Его в корпусе знают. Попробуйте действовать через начальника артиллерии. Очень коммуникабельный товарищ, — в голосе Васько промелькнуло легкое презрение, едва ли не единственное проявление человеческих эмоций за время разговора. — Документы у вас останутся прежними. Единственное, что я могу успеть сделать, — командировочное предписание за печатью дивизии. Задание выполнить до 4.30. Желаю успеха.
— Товарищ майор, — остановила Васько слегка опомнившаяся девушка, — мне нужна одежда.
Командир полка с недоумением окинул ее взглядом с ног до головы. Просвечивающие сквозь истончившийся ситец ноги волновали майора мало.
— Рост? Размер ноги?
— 180, 37, — отрапортовала Катрин.
— Танковый комбинезон устроит?
— Вполне, товарищ майор.
Васько кивнул.
— С обувью не помогу. В полку таких размеров нет.
— Ясно, товарищ майор. Личное оружие?
Майор в первый раз взглянул ей в глаза.
— В любые столкновения ввязываться категорически запрещаю. Немцев здесь пока нет. Оружие вам не понадобится.
— Здесь и авиационных налетов не должно быть. Жечуб порядком пострадал.
— Знаю. Это случайность. Аэродром в Лидовцах удалось прикрыть от вчерашних немецких налетов. Наша авиация успешно действует в районе Владимир - Львовский. Вероятно, поэтому немцы ударили по незащищенному Жечубу.
— Могут быть еще подобные случайности.
Васько молча расстегнул кобуру. Протягивая «наган» рукояткой вперед, сухо сказал:
— Сорвете операцию, пойдете под трибунал.
— Так точно. Патроны… — напомнила Катрин.
Майор выгреб из кармашка в кобуре запасные патроны, высыпал в ладонь девушки и, не прощаясь, быстро пошел к мотоциклу.
Ошеломленная Катрин плюхнулась на портфель. Мотоцикл сурового Васько умчался. Над головой шелестела глянцевитыми листочками груша. Солнце медленно склонялось к горизонту. Если не считать отдаленного урчания канонады, ничто не напоминало о войне. Но завтра будет не так. И ночью… «Во что ты ввязываешься? Разве ты на это подписывалась? Да ты просто не в состоянии выполнять такие задания. Одно дело быть связной… Ты что, Штирлиц? — Катрин тупо сжимала в ладони патроны. — Васько — не майор, а рельс какой-то бесчувственный. Куда девку посылает? А ты, неполноценная, зачем револьвер выпросила? И вправду воевать собралась?»
Девушка высыпала патроны в подол, сдавила ладонями виски. «Может, уйти прямо сейчас? Задание ты честно выполнила. А дальше что от тебя толку?»
Катрин вспомнила о вое самолетов над селом, о разрыве бомб, о телах у дороги. Озверелое лицо старлея-зенитчика. Увидела страницы учебника истории с казенными, равнодушными, а по сути такими жуткими фразами.
Подол сарафана стал похож на голубенькую марлю. Шов разошелся, но это уже не имело значения. Гимнастерка еще держалась. Катрин пересыпала в нагрудный карман патроны. «Наган» спрятала за пазуху. Довольно корявое оружие, так просто не извлечешь.