— Хрен его знает. У меня самого указаний — уже в планшет не помещаются. Приказ, понимаешь, у «трактористов»?! Железяки чертовы, — полковник в сердцах снова грохнул сапогом по башне. — Когда пройдут, сучьи дети?
Шоссе пересекали тяжелые десятиметровые «линкоры» «Т-35»…
Нарушая приказ и избегая забитых перепутавшимися частями и беженцами дорог, 64-й танковый полк двигался напрямую к Бродно. Во второй половине дня и остальные части корпуса получат приказ развернуться туда же. Но до этого им придется сделать лишних 200 километров и пробиться через охваченный волнениями Львов. Своевольный 64-й будет там на день раньше. Сбережет горючее и матчасть. Пока рации майора Васько работали только на прием.
* * *Июньская ночь промелькнула, едва начавшись. Катрин успела немного подремать, предварительно укротив проклятое ведро. Отдыхать в скачущем по полевым дорогам грузовике оказалось занятием непростым. Ходу полуторка не снижала. Николаич, как не по уставу величал водителя лейтенант, оказался истинным профессионалом. И откуда такие берутся без ралли, кольцевых гонок и журнала «Автопилот»? Катрин неритмично подлетала на жестких досках кузова. В животе что-то екало. Возможно, запитая невкусной водой тушенка. Но все равно глаза закрывались. День выдался тяжелым и длинным. Неправдоподобным. До сих пор не верилось в реальность происходящего. Девушка на миг отключалась, тут же открывала глаза.
Звезды туманились, летели над головой.
* * *Городок Камары затаился в речной долине. Речушка издали казалась совсем крошечной, зато на этой, восточной, стороне раскинулись обширные заливные луга. Светать по-настоящему еще не начало. Над городком висел ночной сумрак, но уже призрачный, ненастоящий, грозящий вот-вот превратиться в раннее утро.
Катрин поежилась. Под утро воздух стал прохладен. Но дело, конечно, не только в этом, — городок, лежащий в долине, вполне мог принадлежать и другому миру. Другим временам. Только телеграфные столбы портили иллюзию.
Ну, хорошее пиво в трактире тебе здесь наверняка не предложат.
Грузовик стоял в кустах у дороги. Бинокля не имелось. Сколько ни напрягай глаза, ничего не рассмотришь.
— Тихо все, — с сомнением произнес лейтенант, — наверное, немцев нет. Севернее прошли. Не может же быть прорыв по всей границе?
— Прорыв — понятие относительное. Война нынче мобильная, — изрекла банальность девушка. — Если немцы в городе и появились, отсюда мы это не узнаем.
— Поехали, товарищ инструктор, — сказал Николаич, — если что, развернемся. Они сонные и глаза продрать не успеют.
— Ездите вы классно, — Катрин вздохнула, — только пулемет, он ведь такая быстрая сволочь.
— Все равно ехать нужно, — лейтенант вынул «наган», проверил. — Разведку бы послать, — он глянул на не проявляющего особой активности ефрейтора. — Жаль, времени мало. Поехали. Комендатура с «губой» на противоположном берегу реки располагается. Я там как-то побывал. Пакет передавал, — почему-то торопливо добавил он, глянув в сторону девушки.
Забираясь в кузов, Катрин невесело ухмыльнулась. Война идет, премся прямо на немцев, а мальчишка боится, как бы не подумали, что он на гауптвахте сидел. Большое дело — на нарах валяться.
Полуторка рванулась вниз по дороге. Вокруг светлело прямо на глазах, — летнему утру не терпелось вступить в свои права. Стоило ли делать глупости в самом начале долгого лучезарного дня? Ехать в город Катрин ужасно не хотелось. Обойти бы, развернуться. Ладно, ты уйдешь в свое время, хватит и минуты. А эти люди? Вон Сопычева аж пот прошиб. Лейтенант, наверное, еще и влюбиться ни разу не успел. А у мобилизованного Николаича, должно быть, уже и детишки есть. Спросить не успела. Не первой молодости мужик, а машину водит, словно отмороженный тинейджер. Интересно, сколько у него наследников?
Дети, дети… Какие к черту дети, когда приказ есть. Выполняйте, сержант.
Размышляя о том, что лично она совершенно не создана для выполнения приказов, Катрин достала «наган». Дивное оружие, потренироваться бы его перезаряжать. Она давненько не имела дела с револьверами.
Увидев, что комсомольский инструктор проверяет оружие, Сопычев перемкнул штык в боевое положение. Девушка глянула на его сосредоточенные манипуляции со сложным чувством. В эру бронированных гусеничных монстров и пикирующих бомбардировщиков тыкать в брюхо человеку граненую сталь казалось дикой несуразицей. По крайней мере для Катрин исторические эпохи делились четко. Хотя… Она вспомнила некоторые невеселые факты из собственной биографии.