Точен воссозданный на страницах этого труда образ «Корана и барреля» как символа уже уходящей, как считает Кепель, эпохи рентных государств и политического ислама. Допускаю, что и с этим утверждением согласятся не все российские эксперты по арабскому миру. Одни из них потому, что считают термин «рентные государства» не совсем точным, другие – потому, что не считают их эпоху ушедшей. А в том, что касается политического ислама, разброс мнений еще больше. Тем не менее все наверняка оценят те главы книги французского профессора, в которых скрупулезному анализу подвергается генезис, теория и практика исламских экстремистов, непримиримым противником которых является автор. Надо отдать должное автору, у которого хватает мужества твердо отстаивать свои взгляды.
В этой связи обратимся, к примеру, к одному из пассажей, посвященных тому, как развивались отношения Муаммара Каддафи с европейскими лидерами. Кепель пишет, что щедрыми подношениями за счет нефтяной ренты Каддафи всегда удавалось обеспечить себе политическое выживание. В январе 1970 года он купил у Франции 110 истребителей «Мираж», что стало для этой страны крупнейшей в истории оружейной сделкой, и это не помешало через десять лет подстрекаемой ливийскими властями толпе предать огню французское посольство в Триполи и консульство в Бенгази. Но уже после 11 сентября 2001 г. Каддафи убедил западных лидеров в том, что он наряду с Мубараком является барьером на пути террористов. Тогда ООН сняла с Ливии санкции, а Франция и Великобритания, которые позднее, в 2011 г., решительно выступили за военную операцию по свержению режима Каддафи, заключили с ним баснословные торговые контракты. Подобным образом беспринципно поступали и многие другие лидеры. Я ни в коем случае не хочу представлять автора этой книги как убежденного критика западных правительств, в том числе и его собственной страны. Хочу лишь еще раз подчеркнуть неангажированность, а также высокую морально-этическую планку его позиции.
Наверное, часть отечественных арабистов сочтут несколько преувеличенным утверждение о том, что конфликт между шиитами и суннитами в исламском мире фактически заместил собой арабо-израильское противостояние и стал главной движущей силой кризисов и войн в регионе и за его пределами.
Обращает на себя внимание разработанная и предложенная автором книги периодизация, которая наряду с классификацией различного рода партий, организаций, группировок помогает и самому автору, и нам, читателям, лучше систематизировать огромный массив информации по предмету исследования.
Посоветую всем интересующимся Востоком, а не только специалистам прочитать эту увлекательнейшую книгу.
Введение. Эпитафия о Сирии
За 40 лет до написания этой книги я провел 1977/1978 учебный год в Сирии в качестве стажера, изучая арабский язык во Французском институте арабистики Дамаска. Для будущих арабистов обучение там, подобно заклинанию «Сезам, откройся!», открывало доступ в пещеру, хранящую секреты грамматики и фонетики так влекущего нас Востока. За редчайшим исключением, в тот период ни одна карьера не могла начаться без предварительного пребывания в «аш-Шаме», как мы называли его между собой. Это традиционное арабское обозначение как самого Восточного Средиземноморья (Леванта), так и его древней столицы. В принятой у мусульман ориентации по сторонам света, если смотреть на Мекку с запада, аш-Шам будет по левую, или северную, сторону, а Йемен, соответственно, по правую, или южную сторону.
Ни я, ни мои однокашники не могли и представить тогда, что сорок лет спустя тот же аш-Шам станет боевым кличем джихадистов из неблагополучных французских пригородов, стремящихся влиться в ряды «Исламского государства» (ИГ, известного также как ИГИЛ или ДАИШ), чтобы уничтожать «безбожников» его именем. Первоначально они концентрировались на алавитах, этом загадочном ответвлении ислама, к которому принадлежал тогдашний президент Сирии Хафез Асад (его сыну Башару было во время моей сирийской стажировки 12 лет). Впрочем, это была лишь прелюдия к тем временам, когда французские джихадисты по возвращении на родину начали убивать собственных «неверных» соотечественников, как это было 13 ноября 2015 года в ночном клубе «Батаклан» и у «Стад де Франс». И в самых страшных кошмарах мне не могло присниться, что меня самого, как квалифицированного арабиста, в июне 2016 года приговорят к смерти. Приговор вынес франко-алжирский игиловец, родившийся во французском Роане и вставший на путь террора в алжирском Оране. Затем он перебрался в сирийский город Ракка, где находилась столица самопровозглашенного «халифата» Исламского государства. Один из приспешников джихадиста, франко-марокканец, убивший полицейского и его жену во французском городе Маньянвиль, что в департаменте Ивелин, озвучил мой смертный приговор на Facebook.live. До сих пор поверить не могу, но это вынудило меня жить под охраной полиции не просто в Париже, а в самом центре Латинского квартала.