– То, что ты никакой не Симон, я поняла после второй встречи.
– А первый раз, значит, поверила? – получила я в ответ потрясающую улыбку.
– Ты был очень убедителен, – улыбнулась я в ответ.
– Больше всего я боялся, что ты вызовешь полицию. И напугать тебя тоже боялся; я не знаю, где была моя голова, когда соглашался на эту авантюру, когда выпросил ключи от твоей квартиры. Но ничего интереснее придумать не удалось, а я всегда знал, что ты романтичная девушка. Мы же с Мишей давно знакомы, почти со времён вашей семейной трагедии, и тебя я помню совсем ещё девочкой.
Это я уже знала и сейчас слушала Эдуарда с замиранием сердца. Да, всё правильно – Мишка переживал за моё здоровье вместе с бабушкой, а я долгое время не обращала внимания на посторонних людей, в том числе на мишкиных друзей. Тем более что Эдуард жил в Мурманске, а сблизились они с моим братом, когда оба увлеклись горными лыжами. Большой компанией они ездили на Алтай, в Карелию и несколько раз собирались в Мурманске, где проводником всегда был Эдуард.
– Я тебе передавал подарки, гостинцы, не вспоминается ничего? – рука Эдуарда так и держала мою, хотя нам уже принесли закуски и салаты. Я молча покачала головой, с тоской вспоминая то ужасное время, когда врачи чуть было не подсадили меня на психотропные лекарства. Мишка отстоял меня полностью! Он постоянно гулял со мной по городу и набережной, выполнял все мои просьбы и желания, а на первые заработанные деньги купил огромного белого медведя, которого я назвала Стёпой. С появлением Стёпы и началось понемногу моё выздоровление.
– Когда ты заканчивала школу, я тоже получал образование, – говорил Эдуард, не уточняя, на кого именно он учился, и я понимала, почему он делает это, – затем практика, стажировка… В вашем городе я недавно, с Михаилом, конечно, мы встречались, но я всё время думал о тебе. Так получилось, что я случайно увидел тебя, прежде чем встретился с твоим братом. Ты не узнала меня, и я никак не мог придумать, как познакомиться с тобой. С необычными девушками это просто так не делается.
– Нарядиться Чёртом – очень оригинально, – фыркнула я, – Грэй со своими алыми парусами отдыхает!
– Лида, а мне никогда не нравились "Алые паруса", – виновато сказал Эдуард, – ты уж прости, пожалуйста. Ну не понимаю я эту идею! Сначала должно быть чувство.
– Так всегда говорила моя бабушка, – с грустью вспомнила я.
Мы увлеклись едой, и разговор ушёл немного в сторону.
– А где же ты меня заметил? И когда? – я почти знала ответ. В том сне, когда я искала бинокль, и была подсказка .
– В театре. Ты была там с племянницами, на премьере спектакля "Золотой ключик". И ещё раз, на детском мюзикле. Экспериментальная постановка, но она, надеюсь, удалась.
– Удалась, – ответила я, – ещё как удалась! Мои аплодисменты предназначались и художественному руководителю ТЮЗа, Эдуарду Разумовскому. Выпускник института культуры в Мурманске, отделение актёрского мастерства. Курсы театральных режиссёров в Москве, под руководством Евгения Крымова, где выпускной спектакль Разумовского получил высший балл. Затем – Франция, Ecole Nationale Superieure des Metiers de l'Image et du Son – Высшая национальная школа аудиовизуальных искусств. Диплом с отличием.
– Потрясающая осведомлённость! – воскликнул Эдуард, шутливо закрывая ладонью глаза, – честное слово, мне неудобно даже. Не думал, что Михаил проболтался, он давал слово молчать.
– Михаил сдержал слово. Я о многом догадалась сама. Ну, и в интернете нашла немало интересного. Так что Симон у тебя получился, ровно два раза. Одно только непонятно…
Но Эдуард не дал мне закончить:
– Лидочка, Симон тебя не обманывал. Он очень честный. И добрый. Такой же, как и в спектакле. Так получилось,что Симона буду играть я. Скоро премьера!
– Волнуешься? – спросила я, прикоснувшись пальцами к сильной мужской руке. Любимой руке, и как мне хотелось сейчас оказаться в объятиях дорогого человека!
– Лида, давай потанцуем, – предложил Эдуард, и у меня перехватило дыхание – как могут так совпадать мысли и желания?
– Я соскучился, очень, Лидочка, – прошептал он, и я слегка прижалась к нему. Эдуард кружил меня в каком-то необычном танце, и не было никого на свете счастливее меня в эти минуты!
– Простишь меня за Симона? – робко произнёс Эдуард, когда мы уселись за стол, – не обижаешься?