Люсин отец в подпитии хвастался, что его анкета чиста, как слеза ребенка. И он очень боялся, как бы Люся не выскочила замуж за иностранца или даже просто не завела знакомство с каким-нибудь шоколадным негром. Эти страхи Люсе внушили еще в колыбели, а она была девочка послушная, поэтому всю жизнь немела и каменела при общении с иностранцами. И смотрела на них с затаенным ужасом: вот сейчас ее будут принуждать или родину продать, или броситься в кромешный буржуазный разврат.
В описываемое время Люсины родители строили что-то в братской Монголии. И именно оттуда прислали ей отличную ондатровую шапку. Тогда только начиналась мода — носить женщинам мужские шапки-ушанки. Кроме того, ондатровые или пыжиковые головные уборы были своего рода символом, отличавшим управляющий класс от управляемого, гревшего макушки кроличьими треухами. Шапкой Люся очень дорожила. У нее было еще добротное зимнее пальто с капюшоном, отороченным мехом лисицы.
Именно так она и была одета, когда возвращалась как-то поздней ночью с вечеринки домой. Почти все сиденья в вагоне метро были заняты — прощальный скребок с перронов. Старые поезда оборудовались пружинисто-мягкими сиденьями — настоящими диванами, обитыми кожзаменителем. Как и ныне, с вагонами метро периодически что-то происходило — они начинали трястись, а пассажиры подпрыгивать на своих местах. Только теперь мы приземляемся во время скачков на жесткую поверхность скамьи, а прежде резонансно покачивались на пружинах — в зависимости от законов физики и массы собственного тела.
Неполадки с подвижным составом случились и в тот раз, когда Люся ехала домой. Она наблюдала, как забавной волной — просто детский аттракцион — пассажиры подпрыгивали на своих местах. Неожиданно погас свет. Скачки продолжались в темноте. В момент, когда амплитуда достигла высшей точки, с Люси сорвали шапку. Через секунду включился свет, и поезд перестал сотрясаться.
Казалось, ничто не изменилось, все сидели на тех же местах. Поезд мчался. Но шапки не было. На Люсе не было — ондатровое сокровище красовалось на голове парня, который сидел рядом и весьма правдоподобно притворялся спящим.
Люся задохнулась от возмущения, издав звук, похожий на легкий храп. Парень по-прежнему «дремал», даже веки у него не дрожали. Поезд остановился, в вагон вошли новые пассажиры. Еще два перегона Люся лихорадочно думала, что ей делать. Заяви она сейчас вслух, что этот парень ее обворовал, — ведь никто не поверит, скажут: видели шапку на молодом человеке, а она — авантюристка, к людям пристает. Люся вспомнила советы женщин на работе: пришей к шапке резинку. Хороша бы она была в ушанке и с резиночной под подбородком. Теткам что — у них шапки-шарики из песцовых хвостов, такую бы этот подлец не стащил. Не красоваться же ему с дамским ежиком на голове.
— Следующая станция — «Комсомольская», — бодро объявил динамик.
Люся представила, что вот сейчас она выйдет, поплетется домой, а ворюга останется с ее замечательной шапкой. И она ничего не может сделать? Вот так просто и уйдет?
Решение пришло в последнюю минуту. Обдумывай Люся операцию заранее, планируй каждый шаг, наверное, ничего бы не вышло. Но тут она действовала экспромтом и молниеносно. Радио уже предупредило, что двери закрываются, когда Люся вскочила и с криком: «Так будет справедливее!» — сорвала с вора свою шапку и бросилась к выходу.
Парень очнулся и рванул за ней. Но не успел: двери захлопнулись прямо перед его носом — как в кино, когда хороший герой убегает от плохих преследователей.
Ловко обрубив «хвост», Люся сделала ручкой перекошенному лицу ворюги и направилась к эскалатору. Надеть шапку она почему-то побоялась и прижимала ее к груди.
Настроение у Люси было преотличное. Так случается: потеряешь дома десять рублей (в старом исчислении), ищешь, ищешь — и вдруг находишь. Ничего не убавилось, не прибавилось, а на душе радостно.
Уже у выхода на улицу ее кто-то тронул за плечо:
— Девушка, у вас шапка упала в капюшон. Осторожно, потеряете.
По инерции все еще победно улыбаясь, Люся закинула руку за спину и выудила из капюшона шапку. Свою. Точно такую же, как та, что она сорвала с парня.
Утром в диспетчерской после Люсиного рассказа о происшедшем народ отчаянно веселился. Водители задерживали отправление автобусов, выхватывали друг у друга путевые листы с криком: «Так будет справедливее!»
— Вам смешно, — вздыхала Люся, — а я девушка честная, мне чужого не надо. Лучше бы совет дали, как этого парня найти.