— Что там произошло? — спрашиваю я, указывая на шрам, потому что, хотя спрашивать Джейсона о шраме, возможно, было немного грубо, у меня нет никаких сомнений по поводу моего будущего мужа.
Челюсть Энцо напрягается.
— Это по принципу служебной необходимости, Роза, — говорит он, вставая на ноги. — И тебе это знать не обязательно.
Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Десять секунд. Именно столько времени прошло, прежде чем ты начал что-то скрывать от меня.
Когда он ухмыляется, это кажется опасным и режущим.
— Ты правда думала, что я просто собираюсь тебе все рассказать? Это мило, принцесса. Очень мило.
Мои руки сжимаются в кулаки. Я приняла решение, по крайней мере, попытаться заставить все работать. Потому что, хотя мой брат и мог дать мне обещание, было бы несправедливо ставить его в такое положение. Я надеялась, что Энцо не окажется таким безвестным человеком. Возможно, если бы он показал мне что-то настоящее, я смогла бы найти способ понять его. Но очевидно, что он не планирует этого делать.
Это означает, что мы буквально зашли в тупик.
Глава 7
Энцо.
Я наклонил голову набок, глядя на нее. Любой наш разговор не может закончиться ссорой. Это было бы лишним и крайне бесполезным. Я вздыхаю, направляясь к полотенцу, которое оставил на столе. Я стираю пот, скопившийся на груди, прежде чем обернуться, чтобы оценить свою будущую жену.
Выражение ее лица напряженное, а челюсть слегка очаровательна. Совершенно очевидно, что она и дальше будет трудной. И это прискорбно. Я был дураком, думая, что это будет легко. Не то чтобы я мог заставить ее подчиниться.
— Как тебе понравилась поездка сюда? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
К моему удивлению, она слегка расслабляется. Выражение ее лица проясняется.
— Все было хорошо. Джейсон был милым. Он мало говорил.
— Да, он не склонен общаться с людьми, с которыми незнаком, — говорю я. — Хотя он тупой. Он тебе понравится, как только ты с ним познакомишься.
— Ладно, хорошо, потому что твоя кузена меня ненавидит.
Я вздрагиваю. Мне не нужно спрашивать, о каком кузене она имеет в виду.
— Не могу тебе с этим помочь, извини. Она тоже меня ненавидит.
— Почему?
Я пожимаю плечами.
— Причин много. Если честно, никто из членов моей семьи меня особенно не любит.
Она выгибает бровь.
— Буду знать.
— Не волнуйся, я уверен, что ты очаруешь их в мгновение ока. Близнецам ты понравишься.
— Дети тебя тоже не любят?
— Ну, — тяну я. — Я убил их отца. Трудно было преодолеть этот разрыв.
— О, да, — говорит Роза себе под нос. — И мой брат был тем, кто на самом деле убил его. Думаю, я облажалась.
Это заставляет меня смеяться.
— Не волнуйтесь, я говорил с ними, и они не будут в обиде на тебя. Им может потребоваться некоторое время, чтобы открыться, но они это сделают. Мария даже улыбнулась мне сегодня. И она назвала мое имя. Это прогресс.
— Хорошо, — кивает Роза. — И что теперь?
— Я не закончил тренировку, — сообщаю я ей. — Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь. Возможно, побегай на беговой дорожке. Это отличный способ снять напряжение.
Ее губы сложены.
— Я не бегаю, если меня кто-то не преследует. Или если это благотворительность.
Благотворительность? О, моя милая маленькая роза.
— Я могу в это поверить, — говорю я, и мои губы дергаются. — Так чем ты развлекаешься, принцесса? Помимо гончарного дела, искусства и благотворительности, очевидно. Мы могли бы также начать узнавать друг друга.
— Сейчас мне бы хотелось отдохнуть. Я плохо спала прошлой ночью. Так что, если бы ты мог просто надеть рубашку и показать мне спальню, которую я буду использовать, я была бы очень признательна, — многозначительно говорит она.
Я на мгновение задумался, прежде чем пожать плечами.
— Тогда давай, — говорю я, выводя ее из спортзала.
Ее каблуки стучат по полу, когда она следует за мной вниз. Там длинный узкий коридор, и я останавливаюсь перед последней дверью, открываю ее и жестом приглашаю ее войти.
— Твоя спальня, миледи, — говорю я с насмешливым акцентом.
Пока она разбирает это, я направляюсь в шкаф и беру рубашку, которую можно надеть. Когда я возвращаюсь, Роза все еще смотрит по сторонам широко раскрытыми глазами.
— Энцо, — начинает она. — Почему похоже, что ты тоже спишь здесь?
— Потому что, это так, — легко отвечаю я. — Это моя спальня.
В ее голубых глазах мелькает осознание, за которым следует легкий ужас.