Елена говорит тихим голосом:
— Мама не хотела, чтобы ты вступал в мафию.
— Нет, она этого не хотела, — грустно говорит мой отец. — И кто знает, может быть, мне следовало послушать ее и отказаться от предложения Рикардо. Но потом другой босс узнал о моем присутствии в городе. Моя репутация из Детройта опередила меня. Я был одним из лучших адвокатов, отлично умел вытаскивать преступников из тюрьмы, и, похоже, он хотел, чтобы я был на его стороне. Этим доном был Эдуардо Минчетти. Он был новичком в этой игре, но постепенно накапливал власть с тех пор, как женился на своей жене. Благодаря союзу на его стороне оказалась большая часть русской Братвы. Я не хотел иметь с ним ничего общего и сказал ему об этом.
— Дай угадаю, ему это не понравилось? — тяну я.
— Эдуардо удалось накопать на меня компромат. Он узнал настоящую причину, по которой я покинул Детройт. Я ввязался в дело, в котором участвовали влиятельные люди, и разозлил не тех людей. Мы уехали, потому что были в опасности, и Эдуардо пригрозил снова привести их к моему порогу.
После этого я был почти готов работать на него, но потом он передумал и попросил меня вместо этого работать на Де Луку и предоставлять ему информацию. Он хотел, чтобы я шпионил для него за Рикардо.
Я ухмыляюсь:
— И сюжет усложняется.
Мария кладет руку мне на бедро и сжимает. Я зажимаю рот. Эта история кажется такой чертовски длинной, что я просто хочу знать, что случилось с моей матерью.
— Ты делал это? — спрашивает Роман, стиснув челюсти.
Мой отец медленно кивает.
— У меня не было особого выбора, Роман. Либо это, либо моя семья подвергнется опасности. Рикардо принял меня с распростертыми объятиями, и довольно скоро я стал человеком внутри, он мне доверял, а я предал это доверие. Когда Эдуардо попросил информацию, я рассказал ему о важной поставке оружия. Он должен был только украсть груз. Но в ту ночь что-то пошло не так, драка обострилась, и брат Рикардо погиб.
Я делаю резкий вдох и сразу же поднимаю взгляд на Майкла при звуке брата Рикардо. Он покачал головой, чтобы напомнить мне, что его родители погибли во время пожара, когда он был намного моложе.
О верно.
Я думаю, под братом Рикардо мой отец имел в виду отца Ивана, и в этом случае это что угодно. Я не слишком забочусь о нем. Когда я смотрю на Романа, выражение его лица твердое. Рядом со мной Мария напрягается. Я беру ее руку в свою и успокаивающе сжимаю. Ей это не может быть легко. Мы были слишком молоды, когда все это произошло, но ей, должно быть, больно от воспоминаний.
— Продолжай, — говорит Роман.
Выражение лица моего отца огорчено, но он продолжает. — Когда он умер, серьезность ситуации стала очевидна. Я не мог позволить этому продолжаться, поэтому сказал Эдуардо, что с меня хватит. Однако он ублюдок, контролирующий человек, который отказался выпустить меня из-под своего контроля. Он сдержал свое слово и рассказал людям в Детройте, где я нахожусь. Именно тогда твоя мать узнала о ситуации и поняла, насколько она серьезна. Она хотела, чтобы мы уехали.
— Тебе следовало уехать, — рычу я, чувствуя, как в груди начинает расцветать боль.
— Я должен был, — соглашается мой отец, и я вижу в его глазах столько сожаления. Я отвожу взгляд. Меня от этого тошнит. — Но вместо этого я пошел к Рикардо и рассказал ему правду, все. Я думал, он собирается меня убить. Я бы это заслужил. Но к тому времени у него была слабость к вам, ребята. Он был хорошим человеком и не мог просто вывесить меня сушиться. Поэтому он помог мне с людьми из Детройта. Мы избавились от каждого из них. И мы тоже преследовали Эдуардо. Пока он не похитил твою мать.
Мое сердце замирает на этом. Я почему-то очень надеялась, что мы дойдем до той части истории, где мама сбежала, потому что испугалась. Мне так сильно хочется сохранить то, что я всегда знал.
— Ты сказал, что она ушла, — говорит Елена ломающимся голосом. — Ты сказал нам, что она сбежала.
Он качает головой, слезы наполняют его глаза.
— Твоя мать никогда бы не оставила тебя. Эдуардо забрал ее, а я пытался ее спасти. Вы должны мне поверить, я так и сделал. Но когда я добрался до того места, где он ее держал, было уже слишком поздно. Она была мертва. Он убил ее.
Я пытаюсь проглотить комок в горле. Очень медленно я поднимаюсь на ноги. У меня есть только один вопрос.