Но папа очень настойчиво требует, чтобы мы встретились с ними хотя бы один раз. И мне ничего не остается, как уйти. У него нет всех фактов. Он не знает, что я встречаюсь с Тони, чтобы получить некоторую информацию.
Это будет катастрофа.
От этой мысли мне становится чертовски плохо.
ГЛАВА 9
Тони.
— Ты, должно быть, шутишь?
— Роман смотрит на меня с совершенно невесёлым выражением лица. — Сейчас не время для истерик, Ти. Это происходит. Мы делаем это.
Моя кровь становится горячей.
— Рома, я уважаю тебя. Я действительно так делаю. Ты мой брат, мой дон, я пойду за тобой куда угодно. Но если ты думаешь, что я войду в комнату, где будет человек, убивший мою мать, и не убью его, ты действительно меня совсем не знаешь.
— Мы не собираемся его убивать. Особенно, когда он добровольно заходит на нашу территорию. Где в этом честь? Мы должны хотя бы услышать, что они говорят.
— К черту честь. Я говорю, что мы убьем их всех и покончим с этим.
Глаза Романа вспыхивают, и он встает на ноги.
— Послушай, я знаю, что ты проходишь через дерьмо. И я это понимаю. Я понимаю. Но подумай, Тони. Что мы на самом деле знаем о Минчетти? Возможно, мы знаем, как выглядит Эдуардо, и знаем, что у него есть как минимум дочь. Но кроме этого, что мы действительно знаем об этой семье? Эдуардо все еще дон? Кто его наследник? — спрашивает мой друг, кладя руку мне на плечо, его глаза темные и напряженные. — У нас есть шанс получить ответы на эти вопросы. Мы поругаемся еще на один день, и я обещал тебе отомстить. Ты получишь это. Но если ты не сможешь контролировать себя на этой встрече, то будет лучше, если тебя там не будет.
Я отталкиваю его руку и смотрю на него.
— Я буду там. Я посмотрю этому сукиному сыну в глаза и ничего не сделаю. Проведи встречу. И молись, чтобы меня никто не разозлил.
Роман вздыхает, и я сажусь на его диван рядом с Майклом.
— Какой план? — Майкл задает вопрос.
— Они встретят нас в здании Данвич на Манхэттене. Это будет застольная дискуссия. Мы пойдем с несколькими капо. Подробности я уже отправил Минчетти. Дон также приводит с собой некоторых своих людей. Я не знаю, сколько их, и это не имеет особого значения. Никакое оружие не допускается.
— Ты должен быть…
Роман меня перебивает.
— Чего ты ожидал? Мы не собираемся воевать, так зачем нам оружие?
Моя челюсть сжимается, но я не отвечаю. Он переходит к другим вещам. Охрана в здании, а затем он рассказывает Майклу о камерах и их планах проверять биографические данные каждого мужчины, который появится сегодня вечером.
— Значит, они просто пойдут в выбранное нами место, которое мы, несомненно, обеспечим до их прибытия? — спрашивает Майкл в какой-то момент.
— Да, — отвечает Роман.
— Они смелые, я им это дам.
Через некоторое время я отключаюсь от них, не особо интересуясь каждой деталью плана. Я работаю над тем, чтобы развить достаточный самоконтроль.
Вскоре пришло время уходить. Мы подъезжаем к зданию, и после пристального взгляда Романа я бросаю оружие на стол у входа. Комната, которую мы выбрали, представляет собой широкую круглую комнату с большим столом для переговоров. Роман садится на стул сбоку. Энцо, попросивший присоединиться к встрече, сидит рядом с ним. Остальные из нас поддерживают донов. Майкл и я. Джейсон рядом со мной. Он лучший друг Энцо, его заместитель. У нас в комнате еще около пяти мужчин. Есть и другие, разбросанные по зданию. И у каждого входа, ведущего в эту комнату, стоит мужчина. Мы приняли достаточные меры предосторожности.
Как только часы бьют семь, прибывают Минчетти, совершенно пунктуальные. Они заходят в комнату. Группу возглавляет мужчина лет пятидесяти. Я сразу без сомнений знаю, что это Эдуардо Минчетти.
Я не могу не чувствовать небольшого разочарования. Это тот человек, которого так боялся мой отец?
Думаю, я мог это видеть. Несмотря на свой невысокий рост, он обладает непоколебимой внешностью и опасной аурой. Его карие глаза холодны и пусты, и я без сомнения верю, что он человек, способный убить невинную женщину.
Ни Роман, ни Энцо не стоят при их прибытии, и я могу сказать, что он этим недоволен. Мои глаза отслеживают каждое его движение. Я смотрю, как он садится напротив донов на другой стороне стола. Больше никто из его партии не занимает места. Это значит, что он все еще дон. Хорошо.
В комнате тихое напряжение. Я пристально смотрю на Эдуардо, а он еще ни разу на меня не посмотрел. Я жду, кто заговорит первым: Роман или Энцо. Но Эдуардо знает. И, к моему чертовому удивлению, ублюдок улыбается.