Меж тем Борька, словно слепой, летел на второго охранника, не замечая занесенную над его головой саблю.
— Не-э-эт! — На миг мне показалось, что это кричу я, но из моего перекошенного рта не вылетело ни звука, а вот Афанасий оказался мастером звуковой волны.
Его вопль будто парализовал вооруженного стражника. Тот застыл с саблей над головой, и столкновение с Борькой отправило бедолагу в глубокий сон. Тут же перестав орать, Змей кое-как поднялся на лапы и, подхватив здоровенный валун, зашатался с ним по направлению к крутящемуся в воздухе акробату, но его опередил Ник. Выкрикнул несколько непонятных слов, и создаваемая шамаханином светящаяся сеть оплела своего создателя, приземляя того в шаге от Змея. Тот уже замахнулся каменюкой, но его остановил голос Ника.
— Афон, стой! — Никита уже вернул клинок на место и, отпихнув прыгающего от радости Борьку, подошел к тихо подвывающему, запеленатому в светящуюся сеть пленнику. — Я задам несколько вопросов. Если ответишь…
— Отвечу, отвечу! — торопливо затряс головой шамаханин, даже не дослушав все условия Ника, как оказалось в дальнейшем — зря!
— Отлично. — Тот уселся на корточки в шаге от него. — Что за праздник в городе?
— Так завтра исполняется пятнадцать лет старшей принцессе. Повелитель Аль-Бабуй мужа ей искать будет, — запинаясь не то от страха, не то от волнения, поведал страж.
Хотел сказать что-то еще, но Ник его перебил, задав следующий вопрос:
— Что вы хотели сделать с автаген-бабаем и зачем вам говорящий конь?
— За крылья и голову змеев колдуны столько денег дают — озолотишься! — фыркнул пленник с ноткой презрения в голосе. — И грош тебе цена, колдун, если ты этого не знаешь! А коняга… Беда приключилась у нашего светлого шаха. Доченька его уже десять лет, с той поры как умерла ее мать, не говорит. Но недавно Шиза-ханум — дворцовая предсказательница наворожила, что луноликую Яллечку расколдует заколдованный человек.
— И при чем тут я? — не утерпел Борька. Ходить кругами ему надоело, и он решил поучаствовать в допросе.
— Так ты же и есть заколдованный человек, если в теле коня, а говорить умеешь! — Стражник скосил глаза на жеребца. — Или, может, от заклинания превращения память отбило?
— Мне? Я? — Борька почесал копытом нос и вдруг приосанился: — А чего — может быть! Просто оказался в нужном месте в нужное время и… вспомнил родную речь!
— Если не перестанешь нести чушь, я тебе снова устрою амнезию! — пригрозила я. Ишь размечтался! А то, что я три года, с тех самых пор как папа подарил мне его еще жеребенком, вожусь с этом недоразумением, дрессирую… Это мы тоже позабыли?! — И не магией, безболезненно, а с помощью булыжника, который сейчас держит Афанасий.
— Не! — Змей торопливо выкинул булыжник куда-то за спину.
Тут же раздался хрип и падение чего-то тяжелого. Мы оглянулись, недоуменно разглядывая второго охранника. Пока Ник вел допрос, шамаханин, видимо, очнулся и попытался с саблей наголо подойти к врагам с тыла, но вовремя выкинутый булыжник не дал свершиться коварным планам.
— Все ясно. — Ник поднялся и, не глядя ни на кого, приказал: — Надо идти. Скоро совсем стемнеет, и в чем я соглашусь с уважаемыми стражами, так это в том, что в этих землях ночи лучше встречать за городской стеной.
— А как же… — В глазах пленника мелькнула запоздалая тревога. — А я? Ты обещал меня отпустить!
— Я? — Ник так искусно удивился, что даже я поняла всю тяжесть заблуждения спеленатого светящейся сетью стражника. — Никогда. Если бы ты дослушал, то услышал бы следующее: если ответишь — спасибо. Нет — переоденусь в твою странную одежду, дойду до города и сам все узнаю.
— Ты меня обманул! — Шамаханин от злости даже побурел и принялся выдираться из пут, но не тут-то было. Сеть была создана на славу!
— Ты сам себя обманул! — пожал плечами Ник и назидательно бросил: — Надежда — ложное чувство!
Протянув руку в сторону булькавшего от злости стражника, он что-то едва слышно пробормотал, в результате чего стражник закатил глаза и тоненько захрапел, а его модный обтягивающий костюмчик, наоборот, ожил. Свитер возмущенно вздыбился на животе и, не смущаясь удерживавшей хозяина магической сети, будто осьминог перелез через голову, дождался черных не то колготок, не то штанов и в компании с ними уверенно зашагал к Нику. Пока я, вытаращив глаза, наблюдала за эти шествием, моей ноги вдруг что-то требовательно коснулось. От неожиданности я вздрогнула, отпрыгнула к Нику и только после этого обернулась, едва сдержав позыв как следует повизжать. Ко мне уверенно прижался близнец басурманского костюма.