— А ты проверь его! — Тетя заговорщицки оглянулась и громко зашептала: — Знаешь, как я отца… — Она вдруг сбилась. — Э-э-э… Отца, говорю, когда моего дома не было. Давно. Еще по молодости… Проверила я так одного молодца… Что к моей сестре свататься удумал. Точнее, сначала на меня поглядывал, а вот потом… Ну дык вот! Пока он спал, улеглась я рядышком и ну его целовать!
— И что? — Забыв о страхах, я поднесла зеркало поближе, боясь пропустить хоть словечко. Но тетя решила не вдаваться в подробности.
— И то! Проверку-то он прошел, только, подлец, все равно на деньгах и власти женился! — Тетя растянула губы в кривой улыбке и, украдкой размазав сурьму по щекам, снова соизволила на меня взглянуть. — Но ты меня не слушай. Права ты! Верить надо! Любит — вернется! Вот! Самая верная проверка, деточка! — И поспешно сменила тему: — Значит, так! Завтра я тебе подсуроплю ровную дорогу и ветер в спину. Ну и хворь напущу на конкурентов. Не знаю, скольких достану, но с толчка поутрянке человек десять не встанут!
— Ха! Спасибо, конечно, теть! — Вспомнив очередь, что сегодня толпилась на площади у конюшен, я только печально покачала головой. — Но десять человек — это что слону дробина! Видела бы ты, сколько было желающих!
— А если массового поражения? — Тетя подмигнула. — Не боись, деточка! Чтобы я да какую каверзу не удумала?! Ложись спать! Утро вечера мудренее!
ГЛАВА 20
Какое-то время я разглядывала покрывшееся рябью зеркало, пока в нем не отразились любопытные звезды, сунула бесполезное стекло за пазуху и направилась к мужчинам. Змей, повернувшись к нам спиной, завернулся в одеяло и, сменив гнев на милость, теперь похрапывал тихо-тихо.
Я осторожно, чтобы не разбудить, забралась на мягкие ковры и, вытащив из-под бока Змея одну подушку, с наслаждением опустила на нее голову. Надо спать! Завтра на рассвете начнутся гонки! Самые главные в моей жизни. Наверное, весь город уже спит в предвкушении завтрашнего дня!
Надо спать!
Я честно закрыла глаза и тут же их открыла. Интересно, что тетя хотела сказать? Когда советовала проверить Ника? Если просто поцеловать — то уже было, и я ничего не поняла! Или целовать нужно именно тогда, когда он спит?
Приподнявшись на локте, я с трепетом взглянула на него. Точнее, на его размытый в темноте силуэт. Мало того что на чердаке хоть глаз выколи, так еще и закрылся с головой легким одеялом! А если и вправду проверить? Ну то есть поцеловать? Только как я пойму, прошел он проверку или нет? Вот черт! Надо было тетю как следует расспросить!
Я в задумчивости села, коснулась зеркальца… и решила не тревожить ее по пустякам. Уж если тетя поняла, как эта проверка работает, так неужто я не пойму? Подобравшись поближе к Нику, я медленно потянула одеяло и склонилась над ним, ориентируясь только на легкое размеренное дыхание. Что же темно-то так? Даже далекие звезды не доносили до нашего чердака свой призрачный свет. Как бы не промахнуться с поцелуем! А ну как оставлю засос на носу или чмокну, как покойника, в лоб? Вряд ли он правильно отреагирует на такие знаки внимания!
Если отреагирует вообще! Вон как спит сладко. И плевать ему на все проверки! Эх, что ж боязно-то так?
Стараясь унять внезапно охватившую меня дрожь, я коснулась его лица, мазнула губами по щеке и наконец нашла то, что искала. Губы, такие мягкие, такие горячие, словно только и ждали меня. Впились в мой рот жарким поцелуем, заставляя замереть от волнения.
Не ожидала я от спящего Никиты такого напора! Ой, мамочки!
Сильные руки мужчины сжали меня в кольцо, а пальцы впились мне в филейную часть так, словно хотели из одной меня сделать две!
— Ник, подожди… — Я на миг успела прервать сумасшедший поцелуй и глотнуть воздуха. — Я только хотела…
Но договорить он мне не дал. Кувыркнул в воздухе, и я оказалась в западне его тяжелого тела, любопытных рук и ненасытных губ. Кажется, я слышала треск одежды и голос Змея, что-то бормотавшего о «силах небесных», но мне было уже все равно. Я крепко зажмурилась от страха. Затем страх перерос в панику, а паника во что-то неодолимое, наполненное ужасом и… сумасшедшей сладостью, которая подчиняла меня все сильнее, в каком-то первобытном, безумном действии делая наши тела одним целым.
А может, это какой-то магический ритуал?
Кажется, я кричала от невероятного, разрывающего восторга и плакала, когда тот невидимый, что дарил мне этот восторг, оставлял меня одну. Но он возвращался, чтобы снова подчинять меня себе и подчиняться.