— Да мы бы и ехали, да закрома пустые, и во фляжке вода закончилась. А тут ваше село. Кто же не знает чистой, сладкой воды Колодцев?
— Да-а-а уж… — тоскливо протянул другой.
— Нет больше той воды! — вздохнул третий.
— А что за беда у вас приключилась? — Ник нахмурился.
Мужчины переглянулись.
— Никто не знает. Да только полсела будто вымерло за пару дней! Люди стали впадать в странный сон. Будто и не сон, а смерть. Да только как хоронить, живых-то?
Ник задумчиво поскреб щеку:
— Живых?
— Да. Говорю же. Хоронить уже собрались, да услышали едва заметный стук сердца. Никто не знает, что за напасть. Люди боятся. Воду не пьют, думают — отравили. А все равно болезнь не отступает.
— А здесь, — мой названый «братец» мотнул головой в сторону дома, — я так понимаю, тоже сегодня кто-то не проснулся?
— Да. У Марьяны. Сынок, — охотно встрял колченогий старик. Притиснувшись поближе, он уже несколько мгновений прислушивался к нашему разговору. — Десятый год от роду пошел.
— А посмотреть? Можно? — Ник сунул мне в руки поводья стоявшего рядом Борьки.
— Это тебе что, балаган? — вдруг вызверились мужчины.
Ник примирительно поднял ладони.
— Ни в коем случае не хотел вас обидеть, но… Я пять лет служил у шамаханских шаманов, а они известные на весь мир целители. Подумал, вдруг смогу помочь?
Мужчины в какой уж раз переглянулись. Боясь показать блеснувшую в глазах надежду, говоривший с нами развернулся и пошел к дому. Не знаю уж, что за шишка он в этой деревне, да только толпа в два счета расступилась, открывая нам дорогу к калитке.
— Борь, подождешь здесь? — шепнула я на ухо коняге.
Тот скосил на меня глаза и только заговорщицки прянул ушами.
Шпион.
В засаде!
Накинув уздечку на колышек забора (на всякий случай), я тоже бросилась в дом. Конечно, похвастаться годами обучения у шаманов я не могла, но любопытство грозило укатать меня не хуже загадочной болезни.
Посыпанная гравием дорожка привела нас к крыльцу. Перемахнув две вышарканные ступеньки, я шмыгнула в приоткрытую дверь и замерла, ослепленная густым сумраком и оглушенная тишиной, царившей в доме. И даже как-то зябко!
Я поежилась. Проморгалась, привыкая к полумраку, покосилась на Ника, замершего посередине единственной комнаты, и с опаской огляделась. Какая-то траурная обстановка… Два окна в единственной комнате занавешены темными шторами. Покрытый половиками пол. В центре квадратный стол. Два стула. За столом сидит женщина. Вся в черном, словно нахохлившаяся галка. У стены две кровати, на одной из них, свернувшись калачиком, лежит ребенок. На мгновение мне показалось, будто он и вправду спит.
Ник отмер, подошел и, сев на краешек, взял мальчонку за руку. Позади меня хлопнула дверь. Я обернулась, разглядывая нашего проводника. В ответ он зыркнул на меня так, что я поспешно отвела глаза, прошагала вперед и остановилась у стола. Женщина даже не посмотрела на меня. Тяготясь молчанием, я едва слышно у нее поинтересовалась:
— А что-нибудь особенное произошло перед тем, как в селе началась эта болезнь?
Та, будто не услышав меня, продолжала сидеть, буравя невидящим взглядом изрезанный стол, зато заговорил мужчина:
— Позавчера к нам в село забрел путник. Высокий, худой. Одетый в черный не то плащ, не то балахон с капюшоном. Попросился на ночлег. Да только хозяева дома, когда его лицо увидели, даже на порог не пустили.
— И у них первых не проснулся ребенок? — Ник поднялся и, не отводя взгляда от говорившего, подошел ко мне.
— Ну почему же ребенок? Хозяин, что не дал ночлега путнику. А потом, как цепная реакция, эта напасть распространилась на все село! — Мужчина скупо вздохнул.
— Что ж… — Ник коротко взглянул на меня и снова посмотрел на него. — Не знаю, кто так решил отомстить вам за негостеприимство, но месть поистине жестокая… Такой эффект дают цветки серебряной лилии, и через несколько недель вы все были бы обречены на медленную смерть, а ваши дома на разграбление. Почистите колодцы и бросьте туда по змееголовнику.
В его руке появился красновато-серый камешек. Совсем такой же, какими была усыпана подъездная дорога.
Мужчина недоверчиво нахмурился и даже шагнул ближе, не отводя от камня взгляд.
— И ты, путник, уверен, что это поможет?
— Уверен. А чтобы кто-нибудь снова не причинил вам зла, советую сделать на колодцы крышки и закрывать их на ночь. — Ник сунул ему в руку камень.
— Но ведь и днем можно подсыпать какой-нибудь гадости, — оживилась сидевшая за столом женщина, услышав, что ее сын может поправиться.