– Ах, как вкусно! – закрывал он от наслаждения глаза.
Маша последовала его примеру. А что делать? Дома она бы все сто грамм съела за раз, но здесь так много есть, кажется, не положено.
Наконец-то муж получил зарплату и дал Маше немного денег на расходы и разрешил ей сходить в магазин самой. Она на все деньги набрала еды. На ужин потушила полкило говядины, на гарнир сделала зеленый горошек, как он любит.
Когда она поставила кастрюльку с этим мясом на стол, муж потерял дар речи. Потом стал бубнить недовольно, что он ел мясо сегодня, и что нельзя так много есть мяса сразу.
«На троих полкило говядины – это не много», – подумала Маша. Но когда он увидел, что вечно пустой холодильник наполнен едой, он сразу осунулся и как-то почернел. А потом весь вечер только вздыхал.
– Бо, бо?
Маша не могла понять его недовольства. Она старалась, тащила эту еду, чтобы семья не осталась голодной. Лука, он такой худой и сморщенный, нужно бы его откормить. Она его не любила, как мужчину, но жалела как человека. Он долго жил сам, некому было готовить ему еду, а сейчас она решила о нем позаботиться. Но, наверное, ему ее забота не нужна.
На следующий день во время обеда он объяснил Маше:
– Сразу все деньги тратить нельзя. Нужно каждый день или еще лучше через день, понемногу, по пять-шесть евро.
Кое-как со словарем она поняла, чего он хотел от нее.
– Да, жить придется очень скромно, – вздохнула она.
Маша считала, что в Италии все живут богато, и она была просто шокирована, что ей необходимо экономить на еде. Она не подала вида, что расстроена и, надев маску, хихикнула:
– Хорошо, хорошо.
Он, довольный, что провел воспитательную беседу с женой, пошел в спальню и потянул ее за руку.
– Вене ква – иди ко мне, – шепнул он, и глаза его заблестели.
– Боже мой! Мало, что каждый вечер еще и днем ему давай.
– Нет, нет, – сказала она, – вдруг Къяра придет.
Лука недовольно побурчал и пошел в спальню отдыхать. Они уже месяц, как живут вместе и он каждый вечер добросовестно исполняет свои супружеские обязанности. Каждый вечер Машу охватывает страх, что сейчас это начнется. Но она, хихикая и прицеловывая его, шла с ним в постель. А куда денешься? Муж ведь. И потом, она каждый раз надеялась, что у них наконец-то все получится, как надо. Но он, молча, без ласк быстро залазил на нее, быстро кончал и отворачивался, сразу же засыпая. А неудовлетворенная Маша лежала со слезами на глазах.
«Так мне и надо. Захотела замуж, терпи», – думала она.
Маша может быть и потянулась к нему, оттаяла бы, если он был бы хоть чуть-чуть поласковее. Но ласки не было, он просто не знал, как это делается.
В последнее время Маша заметила, что у ее мужа глаза наливаются кровью.
– Тебе нужно сходить к врачу, – как могла сказала по-итальянски она.
– Да это от ветра, – отмахнулся Лука.
Но через несколько дней все же пошел к врачу. Вернулся черный, как туча и весь жалкий, как побитая собака.
– Что случилось? – встревожилась Маша.
Но он только сложил руки внизу и поскулил:
– У-у-у.
С этого дня их сексуальные игры закончились.
Перед тем, как идти в постель, он завязывал платком шею и говорил:
– Я болен.
Это значит никакого секса.
«Видит Бог, он меня услышал. Как я не хотела этой его „фаре аморэ“ – заниматься любовью с ним».
С этого дня Лука постоянно завязывал горло платком, а Маша облегченно вздохнула. Ей стало так легче жить с ним. Они жили, как брат с сестрой или как друзья. Она догадалась, что он принимал какой-то препарат для возбуждения, а сейчас врач ему запретил. Вообще итальянцы свято верят врачам и обязательно исполняют их предписания. Когда Маша пошла к врачу с давлением он, посмотрев на анализ крови, сказал:
– Коллестироло, Мария, коллестероло.
И запретил есть все вкусное.
– Инсалат, инсалат это еда для тебя, – сделал он заключение.
«Да щас, – подумала Маша. – Мало, что муж меня кормит одними макаронами, а тут еще и салат».
Но инсалат пришлось есть, как и макароны, потому что муж на следующей неделе денег не дал. Он решил что еды и так много. А Маше сказал:
– Мясо я куплю сам.
Был уже ноябрь. В доме холодина, но еще никто не собирался включать отопление. А каменные стены, каменный потолок, кафельные полы везде, даже в спальне, от них веяло каким-то вселенским холодом. Да еще вечно закрытые ставни совсем не пропускали теплых последних лучей в дом. Маша утром открывает их, а Лука, прийдя на обед, закрывает. Маша откроет, он закроет…
– Зачем их закрывать? – возмущалась она. – Это, наверное, чтобы какой-нибудь шкафчик или коврик не выгорел.