Практичный и жесткий близнец встрепенулся и стал разрастаться, заполняя пустоту в моей душе. Все, довольно безрадостного существования, горечи воспоминаний, одиноких вечеров и пустых сантиментов! Пора начинать новую жизнь! Олега уже не вернуть, но коль уж на горизонте появился Марио, то грех этим не воспользоваться. Мама работает посменно, она поможет мне с Алисой. Не стоит пока говорить пылкому итальянцу о том, что у меня есть ребенок. Я могу ставить свои условия и встречаться с ним, когда мне будет удобно. Надо только продумать все до мелочей, надо держать себя в руках, быть обольстительной, веселой, насмешливой. Обворожить Марио так, чтобы он потерял голову. Такого шанса, как влюбленный молодой миллионер, в моей жизни больше может и не быть.
Алиска на кухне громко и восторженно закричала, барабаня ложкой по столу. Что-то со звоном упало, по всей видимости, моя егоза дотянулась до тарелки с кашей. Я прикрыла трубку рукой, чтобы не было слышно всего этого шума, и нежно проворковала:
– Я с удовольствием помогу тебе, Марио. Так когда ты приезжаешь?
Новый год мы праздновали дома. Я, мама, Алиска и Игорь Борисович в качестве приглашенного гостя. Он открывал нам шампанское, взрывал хлопушки и высоко к потолку подбрасывал Лисенка, отчего та визжала и смеялась. Укладывать дочку спать, когда все смотрят телевизор и веселятся, я посчитала чудовищным преступлением, и Алисе было позволено безобразничать и играть сколько вздумается. Она с удовольствием этим пользовалась, ползала по полу, тянула руки к елке, стоящей высоко на журнальном столике, хватала со стола ложки и мандарины и обслюнила новые мамины тапочки. А когда мы пошли гулять, благополучно заснула в коляске, и ни взлетающие в воздух ракеты, ни громкие песни празднующих горожан, ни веселая шумная возня ребятишек на горке ее не разбудили. Домой мы пришли часа в два ночи и, осторожно раздев Алиску, положили ее, спящую, в кровать.
Мама с Игорем Борисовичем пошли досматривать новогодние передачи, а я села у окна и задумалась. К приезду Марио у меня все было готово. Ориентируясь на картинки в свежих номерах журналов «Космополитен» и «Бурда моден», позаимствованных у соседки Леночки, я немного перекроила два своих старых платья, сделав их похожими на последний писк моды. Достала из шкафа и почистила полушубок, поставила на сапожки новые набойки, сшила из старой джинсовой юбки стильную молодежную сумку с бахромой и заклепками. Поговорила с Машей. Как дама светская, она была вхожа во многие дома, от хозяев которых зависело, насколько успешным будет начало нового бизнеса. Маша обещала посодействовать.
Мама радовалась происходящим со мной переменам, зато Коля Добролюбов воспринимал их с большим неудовольствием. А когда все та же Леночка, работающая парикмахером в салоне у Сергея Зверева, сделала мне классную стрижку, Коля все-таки решился вызвать меня на разговор.
– Зачем тебе все это надо? – хмуро поинтересовался он.
– Что именно?
– Все эти изменения? Я возмутилась:
– Что, мне теперь и подстричься нельзя?
– Я не об этом...
– А о чем?
– Ты знаешь. – Коля угрюмо набычился.
– Может быть, ты считаешь, что мне следует запереть себя в четырех стенах?! А не много ли ты на себя берешь? Я и без того живу по принципу: «Радуйся тому, что имеешь, и не сожалей о том, что тебе не дано»! Но теперь я хочу большего и не вижу ничего плохого в том, чтобы начать жить по-настоящему!
– А сейчас ты живешь понарошку?
В чем-то Коля был прав. Ляля была бы счастлива, воспитывая ребенка и занимаясь хозяйством. Но только если бы рядом был любимый мужчина. А его не было. И Ольга решила лепить счастье на свой лад. Да и вообще с того момента, как мне позвонил Марио Джанини, Ляли во мне становилось все меньше и меньше, а ее место уверенно занимала Ольга. Мой близнец. Ольга, которая возненавидела нищету, которая не желала больше слышать об экономии, которая стремилась во что бы то ни стало выкарабкаться из бездонного колодца несчастий, куда я ненароком свалилась. Ольга, мечтающая иметь все и много и готовая этого добиваться, неважно, какими методами.
За окнами счастливые и довольные люди продолжали праздновать. Мне же было не до веселья. Я вступала в новую полосу своей жизни, и путь не обещал быть простым.
Браки совершаются в аду
Марио прижимал меня к себе чуть более тесно, чем позволяли приличия. Но в полутемном ночном клубе вряд ли кто-то придавал этому значение. Мы танцевали среди других таких же пар, Марио снова был пьян, но русскую женщину трудно напугать пьянством.
– Оля, Оля... – горячо зашептал он мне на ухо. – Я хочу тебя!
– Я это чувствую.
– Поехали ко мне, прошу тебя! Я отстранилась.
– Марио, ты платишь мне как гиду, но не как проститутке. Если тебе нужен секс, я позвоню в службу эскорта. Или сниму девочку прямо здесь.
– Мне не нужна другая девочка! Я хочу именно тебя.
– Ты знаешь ответ, Марио, секс меня не интересует.
– Ах, как ты жестока!
Такие разговоры продолжались уже неделю, с самого первого дня, как Марио приехал в город. Он сразу же дал мне понять, что очень рассчитывает на то, что я стану его любовницей. Я категорически отказалась, одаривая Марио таким многообещающим взглядом, что это шло вразрез с моими словами. С тех пор ничего не менялось. Я говорила «нет», всем своим видом выражая «да». Так мы и топтались на месте.
В отличие от дел сердечных, деловая сторона наших отношений развивалась благополучно. Марио был очень доволен знакомствами, которые сумел завязать с моей помощью, и тем содействием, которое я ему оказывала. Я же была более чем удовлетворена оплатой моих услуг. Кроме того, Марио подарил мне мобильный телефон, чтобы я была все время на связи, и это радовало, так как я могла в любой момент позвонить домой, узнать, как дела у мамы и Алиски.
Именно это я сейчас и сделала. Пошла якобы в туалет, поправить макияж, а сама встала возле зеркала и набрала домашний номер. Мама была встревожена.
– Лялечка, Алиса что-то кашляет. И плачет все время, от бутылочки отказывается. Ты скоро вернешься?
– Постараюсь освободиться побыстрее. Ты пока клади ее спать.
– Я ее два раза уже укачивала. Она просыпается все время, тебя зовет.
– Поняла. Сейчас что-нибудь придумаю.
Я отключила телефон и пошла искать своего итальянца. Надо было втолковать ему, что веселье кончилось, пора ехать отдыхать.
У Алиски был жар. Горячая, беспокойная, она стонала во сне и постоянно скидывала с себя одеяло. Мама с мрачным лицом сидела у ее кроватки.
– Не знаю, что и делать, – сказала она. – Температура тридцать восемь, никак не могу сбить. Я уже и морсик клюквенный ей давала, и капельку меда в молочко добавила.
– А жаропонижающее?
– Давала, конечно! Детский панадол.
– Может, врача вызвать?
– Какого врача, дочка, ночь на улице! Разве что «скорую помощь». А можно еще натереть ее водкой с уксусом. Немного водки у нас после Нового года осталось.
– Ну так давай натрем! Боже мой, ну что же с ней такое могло случиться?
– Не знаю. Может быть, из-за зуба температура. У Лисенка же зубик наконец-то прорезался! А я и забыла тебе сказать.
– Зубик – это здорово!
– Только она еще и подкашливает, мне это совсем не нравится.
– Мне тоже.
Алиса снова захныкала. Потом открыла мутные глазки и отчетливо выговорила:
– Мама!
– Я тут, моя дорогая.
Я взяла девочку на руки, прижала к себе горячее тельце. Она так и проспала у меня на руках до утра, периодически всхлипывая и беспокоясь. А утром ей стало еще хуже, она отказалась есть и даже дышала с трудом, хрипя и посапывая. Мы вызвали врача.