— Да. Ты была со мной всю ночь. Я обнимал тебя. — сказал я.
Моя тень, желая поприветствовать ее, медленно развернулась внутри нее, лаская ее изнутри. Ее глаза расширились, и она рухнула на меня сверху с тихим стоном.
— Вирджил. — сказала она, задыхаясь. — Но мы не должны. Если уже утро...… О!
— Почему, любовь моя? Я хочу тебя постоянно. Ночью, утром, днем, вечером… Пока ты в состоянии, я хочу быть с тобой в любое время суток.
— О. — сказала она, пряча лицо в изгибе моей шеи. — Я… Но мне больно…
Мои руки замерли, а тень задрожала от стыда.
— Прости меня. — сказал я, ослабляя хватку. — Я был эгоистом. Мне так жаль, Мэй. Хотя трудно не быть эгоистом теперь, когда у меня наконец-то есть ты.
Я медленно отделил свою тень от нее, сначала отцепляя ее от ее кожи, прядь за прядью. Я вытащил ее из ее сладкого влагалища, полностью освободив ее лоно, когда она скользнуло обратно ко мне.
Она задрожала и застонала, выгибая спину, и я прошептал слова утешения.
— Прости… Я должен был отпустить тебя, когда ты спала, но мне была невыносима мысль о расставании с тобой. Прости меня. Все почти готово. Ты скоро освободишься. Тише, моя сладкая. Все почти готово.
Она всхлипнула, и у меня в груди все сжалось от злости на себя. Я был слишком нетерпелив, слишком напорист, давая ей гораздо больше, чем она могла себе позволить.
Мне следовало лучше контролировать себя. Но из-за нее мне было так трудно сдерживаться, что я просто обезумел. Даже сейчас мне потребовалось столько усилий, чтобы отстраниться…
— Нет. — выдохнула Мэй, уткнувшись носом в изгиб моей шеи. — Я... еще нет. Я хочу сейчас. Займись со мной любовью, Вирджил.
И в тот же миг я потерял контроль над собой. Я позволил своей тени вернуться, завладев ею изнутри, заставив ее поднять нас обоих, и мы закружились в воздухе, пока я не оказался на ней сверху.
Она вскрикнула от силы моего натиска, и когда ее влагалище все еще содрогалось от оргазма, вызванного моим неуклюжим рвением, я вошел в нее, и мое блаженство разлилось ослепительным золотым светом.
На этот раз все произошло быстро.
Я не мог сдержаться и вонзился в ее сладкое тело, заставив ее кончить еще два раза, прежде чем я сам достиг оргазма. Мне нравилось, как она крепко сжимала меня во время оргазма. Это было похоже на то, что я был желанным и вожделеющим.
Это было похоже на принадлежность.
Вот она, моя любимая жена, навеки моя.
После того, как я закончил любить ее своей тенью и своим членом, я отнес ее в ванную и наполнил ванну. Я вымыл ее, намочив ее тело пеной и смыв пот теплой водой.
Затем я отнес ее в свою постель и сам принял ванну. Когда я вернулся, она спала. Я не чувствовал усталости, хотя и не спал. Напротив, мои чувства были острее, чем когда-либо. Мои инстинкты, которые раньше мешали мне рассуждать здраво, наконец-то были удовлетворены.
Мой разум был ясен. Беспристрастный.
И вот, когда я лежал рядом с ней, что-то не давало мне покоя, чувство неловкости. Я медленно обнял ее, и она даже не пошевелилась во сне. Я окутал ее своей тенью, зарываясь в ее тело.…
И вот оно.
Чего я раньше не замечал, потому что приучил себя не обращать на это особого внимания. Потому что я изо всех сил сопротивлялся искушению, защищал свою прекрасную пару от самого себя. Теперь, когда мои инстинкты были удовлетворены, а взгляд обострен, я мог ясно видеть это, и осознание наполнило меня ужасом.
Ее жизненная сила. Она была слишком слабой. Слишком слаба. Почти угасла.
Охваченный холодной паникой, я на мгновение подумал, что, должно быть, испил из нее. Должно быть, я отнял у нее часть жизни, и моя жена, которой так мало что можно было дать, страдала из-за этого.
Я лежал рядом с ней, и когда мой разум немного успокоился, я проанализировал все, что произошло прошлой ночью. С облегчением я понял, что совсем не питался.
На самом деле, я потратил непомерное количество своих жизненных сил и был почти истощен.
Скоро я должен буду отправиться на охоту.
Когда мой безумный страх постепенно улегся, разум взял верх, я понял, что вспомнил бы, как пил ее кровь. Этот опыт затмил бы даже удовольствие от совокупления.
Тогда почему она была такой слабой?
И тогда я понял. Она была больна. Или, может быть, она не получала достаточного питания. Я проклинал себя за то, что взял ее, когда она была еще недостаточно сильна. Когда она все еще не оправилась.
И все же она провела несколько недель в моем доме. По всем правилам, она должна была стать сильнее. Я знал, что еды было достаточно. Она регулярно принимала пищу, хотя я и не присутствовал при этом.
Ей должно было стать лучше. Так почему же она этого не делала?
Я ощупывал и исследовал свою тень, изучая ее жизненную силу со всех сторон, но она не проявляла никаких признаков болезни.
Просто ослабла. Ее пламя угасало из-за недостатка топлива. А это означало, что мне нужно было подпитывать ее.