Я все еще не понимала, что он имел в виду и что только что произошло, но покачала головой и вцепилась в ткань его роскошного бархатного пиджака.
Он был теплым. Он был сильным. Более того, он был единственным человеком, который хотел меня и прикасался ко мне по доброй воле.
На глаза навернулись слезы, все беспокойство и ужас, которые я испытывала перед свадьбой, хотели выплеснуться наружу. Вирджил был осторожен со мной. Он заботился обо мне. Это было намного лучше, чем я смела надеяться.
— Мне не больно. — сказала я, стараясь сдержать слезы, которые капали на его красивый пиджак. — Но, эм...… Я ничего не вижу в темноте. Мне жаль. Со мной кое-что не так, и я не сказала…
— Мэй. — перебил он, прижимая меня ближе. — Ты больна, но с тобой все в порядке. Все в порядке. Я вижу это за нас обоих. Ты позволишь мне нести тебя? Только до тех пор, пока мы не выйдем из темноты.
Его голос был не таким успокаивающим, как его прикосновения. Все еще холодный и бесстрастный, казалось бы, лишенный эмоций, он мешал мне понимать его слова. Как будто из-за отсутствия интонации его слова потеряли смысл.
Мне действительно нужно было поскорее поесть, хотя бы для того, чтобы прийти в себя.
— Да, ты можешь меня понести. — сказала я, мое сердце сильно билось.
Вирджил отпустил меня и наклонился ближе, а затем просунул руку мне под колени, а другую положил на спину. Он поднял меня без стона, вздоха или каких-либо признаков усилий.
Я застонала от боли, твердая кость его руки впилась мне в бедра, и он поправил захват, чтобы было удобнее.
— Только пока мы не выйдем на свет. — прошептал он.
Я нерешительно обняла его за шею, потому что раньше меня никто не носил на руках, и мы двинулись в путь. Вирджил был таким тихим. Теперь, когда я была в объятиях человека, который не дышал, я поняла, как много звуков на самом деле издает живое тело.
Его не было, и это было жутковато. Я задумалась, жив ли Вирджил. Имело ли это значение? Он был теплым и сильным, и, несмотря на боль от соприкосновения костей, мне было так хорошо в его объятиях. В безопасности, и обо мне заботились.
На краткий миг все голоса в моей голове умолкли, и я почувствовала себя просто девушкой, которую несет на руках жених. Такой нормальной и милой, что я чуть не расплакалась.
— Вот, так. — сказал Вирджил, медленно отпуская меня, пока мои ноги не коснулись земли. — Сейчас мы пройдем через портал.
Он повел нас через шумный храм, крепко держа меня за руку. У меня было достаточно времени, чтобы оглянуться в последний раз, вокруг мелькали испуганные лица, когда Вирджил потянул меня за собой, теперь, когда мы были среди людей, он двигался намного быстрее.
Я услышала вздохи и что-то похожее на всхлипывание. Обернувшись, я увидела женщину, которая смотрела на меня широко раскрытыми глазами, прижимая к губам носовой платок. Прежде чем я смогла что-либо понять, мы оказались у входа, и Вирджил назвал координаты бледному, заикающемуся мужчине, который обслуживал проход.
Я задалась вопросом, всегда ли этот человек так нервничал. Или только, когда Вирджил заговорил, когда мы вышли из портала с другой стороны, это было на тихой дороге, которая, казалось, проходила на окраине города.
Вдали дымились многочисленные трубы, но там, где мы находились, в стороне от дороги стояло всего несколько зданий. Вокруг никого не было, только у ворот стояла красивая черная карета.
Я смотрела на это с благоговением, потому что видела такое только в книгах. Это казалось подходящим для принца… Пока я не заметил, что карета была запряжена не лошадьми.
Вместо этого два существа, похожие на скелеты лошадей, неподвижно ждали, их глазницы горели фиолетовым огнем.
— Садись, Мэй. — сказал Вирджил, указывая на дверцу кареты, которая открылась сама по себе, словно по волшебству. — Поехали домой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вирджил
Мэй сидела напротив меня, отвернувшись к окну. Мне стало интересно, хотела ли она полюбоваться пейзажем или избежать встречи с моим лицом.
Возможно, это было и то, и другое.
В храме я старался двигаться быстро, чтобы она не заметила, как на меня реагируют другие люди. У меня ничего не вышло. Послышались крики отчаяния и испуганные взгляды, и она все это увидела.
До Мэй я никогда не обращал особого внимания на то, как живые существа реагируют на меня. Теперь я забеспокоился.
Что, если она последует их примеру и тоже будет бояться меня?
Я заметил, что люди все делают сообща. Если кто-то боится, то скоро испугается и вся толпа.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал успокаивающе.
Когда она вздрогнула и повернулась ко мне с расстроенным выражением лица, я выругался про себя. Конечно, сейчас она была напугана.