– Нет! Ты меня бросаешь? Слушай, а давай возьмем двухместную каюту? Если ты останешься с Олегом, мне будет просторнее в двухместной. А передумаешь – вдвоем плыть веселее.
– Пускай будет так, – согласилась я.
Свои паспорта я и Алина отдали в последнюю очередь, пропустив вперед соотечественников. Пользуясь свободной минутой, я набрала номер телефона Густава.
– О! Марина, – радостно воскликнул он, совершенно не удивившись, услышав в трубке мой голос. – Как ты? Грустишь по мужу?
– Грущу. А как он без меня?
– Тоже очень грустный. Ничем развлечь его не могу. Передаю ему трубку.
Поговорив с Олегом о разных пустяках – какая в Дюссельдорфе погода и как он собирается отмечать свой день рождения, – я ни словом не обмолвилась о том сюрпризе, который приготовила ему на завтра. Голос у него действительно был унылый, но меня это отнюдь не огорчило, а напротив, обрадовало: плохо ему без меня!
Сразу после расселения мы отправились на ужин в ресторан. Поскольку это был первый вечер на борту речного лайнера, ужин нас ожидал в немецком стиле, а немцы, как известно, не только любят поесть, но и знают толк в еде.
– Господи, как же это вредно, – стонала от удовольствия Алина, уплетая третью по счету зажаренную на гриле колбаску и запивая ее мелкими глоточками холодного баварского пива, – и как же это вкусно. Я слышала, что эти круизы по Рейну отличаются вкусной и обильной кухней. Читала расписание работы ресторана? – Алина придвинула мне рамку с расписанием.
– Н-да. И на кого это рассчитано? – вздохнула я, надеясь, что мне удастся избежать смерти от обжорства. Я-то собиралась завтра же перебраться в дом Шульца. А вот Алину нужно было предостеречь: – Ты ходи в ресторан хотя бы через раз. «Завтрак ранней пташки» – шесть тридцать. Ты просыпаешься позже, поэтому про раннюю пташку забудь. Потом просто завтрак. В десять тридцать – «утренняя кружка». Пиво, сосиски… Алина, умоляю. Ты так долго сидела на диете. Твой желудок не выдержит. Двенадцать тридцать – обед. В четырнадцать – «час чая». Естественно, с пирожными, булочками, плюшками. В восемнадцать ноль-ноль – час коктейля, опять же с десертами. Девятнадцать ноль-ноль – ужин. Двадцать ноль-ноль – буфет для полуночников. Какой кошмар! Как же с таким тяжелым желудком по экскурсиям бегать? И главное – когда?
– Как когда? Между утренним пивом и обедом почти два часа. И с обеда до чая два часа, но ты меня убедила. – Алина промокнула губы салфеткой и отодвинула от себя тарелку. – Прекращаю есть. Даже от пирожного откажусь. Поехали в город!
Она поднялась из-за стола, тогда как остальные наши соотечественники продолжали насыщать свои желудки.
– Как же им плохо будет, – посочувствовала им я.
Но они, туристы, пока этого не понимали. В ресторане были все, кроме Гороховой и Ковальчука. Эти двое или уже покинули ресторан, или еще не приходили. Остальные же никак не могли оторваться от вкусных, но калорийных блюд немецкой кухни.
– Надеюсь, они мезим с собой прихватили, – вздохнула я.
Не возвращаясь в каюту – адрес Густава Шульца был у меня с собой, – мы покинули борт теплохода.
Очень тяжело туристу в чужой стране, если он не знает языка. Увы, немецким ни я, ни Алина не владеем. С таксистом пришлось разговаривать, используя жесты. Мы забрались на заднее сиденье, и я передала таксисту бумажку с адресом Шульца. Хотелось спросить, далеко ли ехать и во сколько евро обойдется нам поездка туда и обратно, но я не знала как. Еще я опасалась, что таксист может нас надуть, сделав несколько кругов вокруг нужного нам дома, но, вспомнив, что мы в Германии, в стране до фанатизма чтящей закон, успокоилась. Нас здесь не обманут и лишнего не возьмут.
Так и получилось: уже через десять минут таксист затормозил у кованых ворот старинного особняка, весьма похожего на президентский дворец.
– Он ничего не перепутал? – сдавленным голосом спросила Алина. – Здесь живет Густав Шульц?
– Я-я, – несколько раз кивнул головой водитель, как бы говоря, не сомневайтесь, привез туда, куда просили. Он опустил стекло и указал на почтовый ящик, висящий сбоку от ворот. На ящике имелась блестящая табличка, которая гласила, что дом принадлежит Густаву Шульцу.
– Ух ты! – вырвалось у меня.
Дом впечатлял. Два этажа, но каких! Окна как во дворце: высотой не менее трех метров. А это означало, что высота каждого этажа была четыре-пять метров. Лепнина на фасаде. Шикарный парадный вход, к которому вела заасфальтированная дорожка, и идеально ровный газон.
– Офигеть! – только и смогла выдавить из себя Алина. – Поехали обратно. – Она откинулась на спинку сиденья. – Я не могу появиться в таком доме в джинсах и футболке.