— Правда? — тихо спросил Мартин. — Ты никогда мне о нем не говорила.
— Мне это и в голову не приходило, — честно призналась Стэси.
Мистер Аден лукаво подмигнул ей.
— У нас у всех в детстве были амурные делишки, — хохотнул он, — но это быстро проходит. Помню, я безумно влюбился в одну знакомую девочку, когда мне было всего двенадцать, а к шестнадцати я уже остыл. А в двадцать я о ней ни разу не вспомнил.
— Этот молодой человек, — не слушая признаний мистера Адена, спокойно спросил Мартин, — ваш племянник… полагаю, он собирается когда-нибудь домой? Ведь он приедет повидаться с вами?
— Мы ожидаем его к Рождеству, — сообщил хозяин, радостно потирая руки.
Мартин посмотрел на Стэси.
— Тогда ты сможешь с ним увидеться, Стэси, — мягко сказал он ей, — и поболтать о старых временах!
Немного погодя он предложил возвратиться домой, хотя хозяева уговаривали их остаться на партию в бридж. Но Мартин извинился, сославшись на то, что завтра должен ехать по делам в Беомстер и придется рано вставать. Стэси сердечно поблагодарила хозяев, и миссис Аден, пожимая ей руку, сказала:
— Приходите к нам почаще. Вы не должны оставлять ее надолго одну, доктор Гуэлдер. Мы будем счастливы, если ваша жена будет навещать нас всякий раз, когда ей этого захочется.
— Это так мило с вашей стороны, — поблагодарил доктор Гуэлдер, — право же, очень мило.
На улице он взял Стэси под руку, поскольку было темно.
— Может, я вызову такси? — предложил он.
— О нет, тут же рядом… — возразила она, цепляясь за его рукав и цокая высокими каблучками вечерних туфель по гравиевой дорожке.
— Ты уверена? — спросил он. Он приветливо помахал чете Аденов, которые вышли проводить их и теперь стояли у ярко освещенной двери. — Тогда держись за меня покрепче, чтобы не оступиться, а то вывихнешь себе лодыжку или что-нибудь еще на этой ухабистой дорожке.
Глава 12
Стэси с удовольствием оперлась на руку Мартина, однако ее удивило, что за всю дорогу от дома Аденов до менее освещенных, но гораздо более внушительных «Фонтанов» он не предпринял никаких попыток завести беседу — он даже словом не обмолвился о проведенном вечере у Аденов.
Было очень темно, где-то неподалеку глухо ухала сова, и не будь рядом Мартина, Стэси — и это выросшая в деревне девушка! — чувствовала бы себя крайне неспокойно из-за воющего в деревьях ветра и пугающего безлюдья, усугубляемого тусклым сиянием холодных звезд сквозь редкие просветы в облаках. Когда они добрались до «Фонтанов», где горел лишь слабый свет в холле, Мартин ступил на тускло освещенное крыльцо и, отперев дверной замок, впустил Стэси внутрь первой, по-прежнему не проронив ни слова.
Войдя в холл, Стэси сразу же окунулась в царивший там холод. Поэтому она обрадовалась, когда Мартин зажег свет в библиотеке и они обнаружили там догоравший за решеткой камина огонь, блюдо с сандвичами и термос с кофе, предусмотрительно оставленные мисс Фонтан на столике. Может быть, о них позаботилась Ханна, искренне привязавшаяся к Стэси с того самого момента, как та появилась в доме в качестве новой госпожи.
Мартин подошел к камину и разворошил кочергой тлеющие угли, а Стэси, придвинувшись ближе, протянула руки к теплу. Он несколько секунд пристально смотрел на нее, отметив, что ее лицо немного побледнело от холода и сырости, глаза блестели от удовольствия, вызванного приятным вечером.
Заметив, как она зябко поежилась, он снял с термоса крышку и налил ей чашку кофе, который она тут же принялась прихлебывать.
— Вечер оказался довольно приятным, — нарушив молчание, заметил Мартин, — хотя, наверно, стоило поехать на машине. Но тут совсем близко и негде промочить ноги. — Он посмотрел на ее изящные серебристые туфельки, выглядывавшие из-под подола платья. — И все же хорошо, что мы решили уйти пораньше. Ведь ты не привыкла засиживаться до поздней ночи.
— Похоже, Адены тоже привыкли спать по ночам, — заметила Стэси, и по ее потеплевшим глазам он понял, что чету Аденов она уже причислила к своим друзьям. — Они такие очаровательные люди, особенно миссис Аден! А как хорошо она рисует!
— А ее племянника ты тоже находишь очаровательным?
Стэси недоуменно посмотрела на него, поскольку вопрос был задан довольно холодным тоном, а на его лице появилось несколько настороженное и обеспокоенное выражение.