Она чувствовала облегчение от известия, что проведет в этом месте только месяц. Юнис думала, что это будет гораздо дольше, и предупредила мать о долгой разлуке. Дела, оказывается, даже лучше, чем она предполагала. Конечно, через месяц ей придется сказать матери правду или найти новую работу и объяснить ей, что хозяйка вернулась в Лондон раньше, чем собиралась. Это не будет слишком трудно. Да, так лучше. А о своем замужестве она скажет матери после второй операции.
— Я сделаю, как ты хочешь, Питер.
Он молча наклонил голову.
— Я могу написать маме? Я… ну… я не сказала ей, что выхожу замуж, ты понимаешь. Я думала, так будет лучше, пока она не поправится.
— Да, конечно. Разумеется, ты можешь ей написать. Дженнингс отвезет письмо в Бакстон в следующий раз, как поедет туда за припасами.
— Спасибо, Питер. Я не помешаю тебе, если посмотрю книги?
— Никоим образом. — Он закурил другую сигарету и начал пристально разглядывать девушку. На его аскетических губах блуждала легкая веселая улыбка.
Юнис вспыхнула, смущаясь и ненавидя себя за то, что показала ему это. Она совсем не интересовала Питера, за исключением того, что носила его имя и не должна была его позорить. Ладно, она и не будет. Юнис вытащила из кармана голубого шелкового платья очки, надела их и подошла к ближайшему книжному шкафу. Питер Хендон некоторое время наблюдал за ней, затем вернулся к своей книге. Погрузившись в мир, с которым была так хорошо знакома, Юнис сразу же забыла обо всем. Библиотека Джона Хендона оказалась настоящим раем для любого библиофила. Раскин, Диккенс, Голсуорси, Комптон Маккензи, Олдингтон, Суинберн, Теннисон и бесчисленное множество других, открывших перед ней на печатных страницах прекрасный новый мир. Здесь были книги по науке, юриспруденции, антропологии, даже по астрономии — библиотека человека, жадного до знаний, которых он был лишен в годы своего становления.
Юнис выбрала Олдингтона, роман «Женщина должна работать», единственный, который она не читала у него.
— Я возьму пока эту, если можно, Питер.
Он не поднял глаз от книги.
— Пользуйся библиотекой, когда захочешь.
— Спасибо. — Она постоянно говорила ему это, чувствуя себя сиротой, обязанной постороннему человеку за щедрость.
— Не стоит благодарности.
— Да, я хотела еще спросить, есть ли здесь письменные принадлежности, чтобы написать письмо?
— Уверен, что они найдутся в секретере в твоей комнате. Если нет — попроси Дженнингса. Он принесет тебе.
Почему он даже не смотрит на нее? Почему его голос всегда так холоден и равнодушен, когда он говорит с ней? И почему ее вообще должна беспокоить его реакция? Они же оба согласились, что никакие чувства здесь не будут затронуты.
— Хорошо, и еще раз спасибо.
На это раз он посмотрел на нее:
— Я могу уезжать время от времени в Бакстон, Юнис. Ласситер собирается прислать мне текущую информацию по делу, которое мне придется защищать, когда мы вернемся. У клиента к тому же недалеко от города летний дом. Так что, если меня здесь нет, ты будешь знать, где я.
— Хорошо, Питер.
— Если погода улучшится, ты можешь пойти на прогулку. Но заставь Дженнингса показать тебе безопасную тропинку назад к мосту. Ты уже знаешь, что здесь места вероломные.
— Так и сделаю. Это хорошая идея — я люблю гулять.
— Ты умеешь водить?
— Нет, у нас никогда не было машины.
— Я просто подумал, что ты могла бы пользоваться «остином», когда он мне не нужен, и посмотреть местные достопримечательности.
Питер вновь вернулся к своей книге. Да, он держался с ней официально, но был достаточно тактичен и внимателен, так что Юнис нечего выражать недовольство. Разумное, исключительно интеллектуальное и дружеское отношение, но, по крайней мере, Питер мог бы предложить ей прогуляться вместе.
— Да, жаль, что я даже не знаю, как обращаться с автомобилем. Было бы замечательно обследовать местность.
Он вновь поднял голову:
— Здесь вокруг, Юнис, только сельская глушь. Да еще этот дом. Я понимаю, что тебе хочется чем-то заняться, но, полагаю, миссис Дженнингс предпочла бы сама управляться на кухне и по хозяйству.