— Ну, это уж явное преувеличение! — засмеялся он. — Многое из того, что попадает в колонку сплетен, представляет собой действительно сплетни.
— Но у тебя была масса женщин! Ты сам говорил, что они редко тебе отказывали...
— Верно, — задумчиво подтвердил он, — но это не значит, что я прыгаю в постель к каждой женщине, которая мне улыбнется. — Кончики его пальцев коснулись ее головы, потом переместились на шею.
Гул дороги под колесами лимузина напоминал о том, что они несутся со скоростью семидесяти миль в час. Но Эллисон сейчас вряд ли что-либо сознавала. Ее глаза были закрыты.
Затаив дыхание, боясь разрушить чары, Якоб наклонился и коснулся губами соблазнительной выемки между ее плечом и шеей.
— Я будто покинула тело и парю где-то... там, высоко. — Эллисон слабо кивнула в сторону темнеющего за окном зимнего неба. Редкие хлопья снега проносились мимо лимузина, смешиваясь с дождем и мгновенно тая от соприкосновения с теплыми тонированными стеклами.
— А там наверху хорошо? — прошептал Якоб.
— Да, очень...
Он рискнул еще раз нежно поцеловать гладкую кожу над самым вырезом ее платья. Ее тело вздрогнуло, и он не оторвал губ, вдыхая цветочный запах духов.
И напрасно Якоб уверял себя сейчас, что дальше этого не пойдет, что твердо намерен уважать ее желание не спать с ним... пока... Она уже отдавала ему всю себя, и невозможно было отказаться.
Не отрывая губ от ее гладкой, как алебастр, кожи, затаив дыхание, он положил руки ей на плечи и привлек Эллисон к себе.
— Как хорошо, — пробормотала она, глаза ее были закрыты, дыхание стало ровным, словно она дремала.
Якоб позволил руке соскользнуть ниже, небрежно, как бы случайно, словно сам он не имел никакого отношения к этому. И выжидающе затаил дыхание. Но ее тело не напряглось, Эллисон не оттолкнула его... ничего не сказала.
Если он снова заговорит, чары, которыми ему удалось опутать Элли, исчезнут. Он ощутил, как где-то в глубине ее тела зарождалась медленная дрожь. Сначала она была едва уловимой, но он знал, что будет дальше, если Эллисон не пресечет его ласки. Он помнил, какова она в страсти, помнил, как загоралась, когда они занимались любовью. А ведь она хранила в себе это желание, открыв его лишь одному мужчине. Никто другой не был с ней близок.
И Якоб, ведя за собой Элли, увлек ее туда, где они были вместе — когда-то.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Самые красивые рождественские праздники бывают в Коннектикуте. Так считала Эллисон — ведь она выросла в этом мире припорошенных снегом серебристых берез и хвойных деревьев, белых сугробов, лежащих на полях, сосулек, сверкающих в лучах зимнего солнца на красных крышах амбаров. И все это сдобрено умопомрачительно вкусными запахами яблочного пирога, коричного печенья, сливочной помадки с орехами, жарящейся индейки...
Эльбия в начале декабря буквально потрясла ее.
— Это страна грез, — прошептала Эллисон, глядя из окна семейного вертолета фон Остерандов на сказочный вид, открывавшийся внизу.
До Парижа они долетели на «Конкорде».
В Орли их уже ждал вертолет. В Эльбии был всего один аэропорт, взлетно-посадочные полосы которого не подходили для приема самолетов с реактивными двигателями. Королевское семейство пользовалось щеголеватым скоростным вертолетом, если требовалось быстро попасть в один из крупных европейских аэропортов или отправиться за покупками куда-нибудь в Вену, Берлин или Рим.
— Хрустальный дворец! — выдохнула она. — Теперь я понимаю, почему он так называется!
Якоб перегнулся через нее и указал на тонкие каменные башни внизу.
— Они действительно похожи на сосульки, правда? При солнечном свете.
— Да, — согласилась она. — И стены сверкают. В это время года все бывает покрыто льдом?
— Нет, это лишь иллюзия. Мрамор привезли из России. Там нашли одну жилу редкого белого камня с кварцевыми вкраплениями. Кварц ловит свет, как хрусталь, и отражает его. Когда земля вокруг покрыта снегом, эффект усиливается. Человек готов поклясться, что все сооружение сделано из стекла.
— Какая чудесная иллюзия, — пробормотала Эллисон, откидываясь на спинку кресла. Ее расслабленная поза была такой же обманчивой, как этот камень. Она сидела как на иголках, готовая вскочить, как только они приземлятся, и бежать осматривать каждую башню, крыло и галерею проплывающего внизу замка. Но в то же время какой-то внутренний голос советовал ей сразу укрыться в безопасном месте, если таковое найдется в этой неведомой стране.
Это чужой мир, подсказывало ей что-то снова и снова, люди не твоего круга — они уничтожат тебя! Жизнь уже не будет прежней. Но от нее, Эллисон, сейчас ничего уже не зависит.