Сегодня же эта женщина показалась ему явившейся из другого мира — мира, где люди экономят на всем, чтобы купить новую мебель, мира, где коттедж с двумя спальнями и одной ванной считается достаточно большим для семьи с тремя или четырьмя детьми, мира, где гордость и любовь стоят дороже любых денег.
И наконец — существование ребенка! Он был всегда очень осторожен. Ведь ближайший советник отца, Фредерик, постоянно, с юных лет, внушал принцу, насколько может быть опасен без предохранительных мер контакт с женщинами. Якобу едва исполнилось двенадцать лет, когда он впервые был вынужден прослушать скучную лекцию советника. Но скоро эти наставления приобрели для него смысл. И дело не только в здоровье — приходилось принимать в расчет важные финансовые и династические соображения. Если вдруг на пороге дворца появится женщина с ребенком и заявит, что его отец — кронпринц...
Конечно, ни король, ни советники не возражали против того, чтобы Якоб, как говорится, перебесился — при условии, что все пройдет гладко и без неприятных последствий. С юности и до тридцатилетнего возраста ему нередко приходилось проявлять осмотрительность. Он быстро усвоил, что деньги и слава — мощные стимуляторы секса. Женщины более чем охотно отдавали ему свое тело — просто чтобы иметь право хвастаться, что спали с настоящим принцем. А он в своих коротких романах был щедр, покупал любовницам дорогие подарки — драгоценности, автомобили, роскошные туалеты. Он не знал, бывали ли его подружки разочарованы, когда он с ними расставался, — ему никто не жаловался.
Но Элли была не такая, как все.
В тот июньский день, когда они встретились на пляже, он сразу почувствовал, что на эту девушку не произведут впечатления ни титул, ни щедрая трата денег. У нее было удивительное качество, выходившее за пределы образа жизни Якоба. Эллисон улыбалась — и сердцу становилось теплее, она смеялась — и жизнь казалась простой и свободной от докучных обязательств, ожидавших его дома, в Эльбии.
Он выбрал ее на несколько недель любви и был безмерно счастлив, живя в ее мире — пусть даже лишь короткий миг. О том, чтобы сказать ей, кто он такой, не было и речи. Она не позволила бы ему остаться. И он пошел на обман, зная, что вскоре придется причинить ей боль. Мужества попрощаться и увидеть ее слезы при расставании Якобу не хватило.
И вот теперь он вел машину, не замечая, куда идет дорога, пока не оказался у пристани для яхт, на парковочной площадке. Предоставив парковку служащему, он взмахом руки подозвал катер и поднялся на борт. Показал на «Куин Элиз» и встал на носу.
До сегодняшнего дня мысли об Эллисон не оставляли его в покое. Он надеялся, что, увидевшись с ней еще раз, наведет порядок у себя в голове. Закончит это дело, как он сказал Томасу. Она наверняка потолстела фунтов на пятьдесят и стала бесформенной. А может быть, вышла замуж за здоровенного водителя грузовика... повесила себе на шею парочку писклявых ребятишек, удавшихся в налитого пивом папочку.
Но ничего подобного с ней не произошло. Эллисон была все такая же милая и прекрасная. Ничего не изменилось — он по-прежнему одержим ею. Вдобавок у него есть сын! А это проблема, от которой нельзя просто отмахнуться.
Элли может поклясться ему, что никогда не сделает достоянием гласности, кто отец ребенка, и наверняка сдержит обещание. Но что, если какой-нибудь дотошный репортер все-таки раскопает эту информацию? Что, если кто-то из ближайшего окружения Элли решит, что можно неплохо заработать, продав ее секрет?
Да и как отвернуться от собственного ребенка? Сама мысль о том, что у него есть сын, вызывала такие сложные чувства...
Он стоял, прислонившись к какому-то ящику, пока юркий катер скользил между дорогими прогулочными яхтами, направляясь к «Куин Элиз». Он оставил у Элли коробку с подарком. Но какое это теперь имеет значение? Приняла она подарок или нет, придет на прием или нет — все это отошло куда-то на второй план.
* * *Элли стояла у кроватки Крея и с нежностью глядела на спящего сына. Она любила своего малыша, как любая мать любит своего ребенка. Но теперь к этому чувству прибавился страх.
Якоб. Зачем он вернулся? У такого человека есть масса возможностей не терять людей из виду. Что, если он уже давно знает о существовании Крея, но лишь сейчас решил приехать в Коннектикут, чтобы заявить свои права на сына?
Эта мысль приводила Эллисон в ужас.
С другой стороны, если существование сына что-то значит для него, то почему он так долго выжидал? Почему не явился, когда она была беременна? Ведь в те трудные месяцы она стала особенно уязвима. Ему что-то нужно от нее, иначе он бы не вернулся! Надо точно знать, чего Якоб добивается, — только тогда она сможет защитить и себя, и сына.