Белла быстро перебирала имеющиеся возможности. Она может позвать кого-то на помощь. Ричарду это не понравится, разве что он держится сейчас на одном ногте. Нет, как следует подумав, она поняла, что это ему особенно не понравится, если он держится на одном ногте. То есть позвать на помощь не годится.
Поэтому ей надо избавиться от матери.
– И два чудесных ребёнка, – закончила её мать с мокрыми глазами.
Белла обняла её и сказала, что она чудесная, и повела её спиной в сторону двери.
– Мама. Как ты думаешь, ты можешь меня оставить на несколько минут одну? Мне надо подумать. Да, верно. Я хочу побыть некоторое время наедине со своими мыслями. Брак – это такой большой шаг.
– Конечно, дорогая.
Закрыв за ней дверь, Белла подбежала к окну и открыла его.
– Ты сошёл с ума? – вскричала она и высунулась из окна, чтобы увидеть, как её любимый висит у стены, уцепившись за каменный карниз и слегка качаясь от ветра.
Он, ухмыляясь, глянул на неё вверх. Его лицо было грязным, и он выглядел счастливым, как школьник.
– Нет. Даже в отличном настроении.
– Оставайся там.
– Ты не впустишь меня?
– Нет, пока я не прикроюсь, – мрачно ответила Белла.
Она ни за что не станет произносить слова «приносит несчастье», пока он висит за окном у стены. Она не станет даже о них думать. И жених не должен сейчас увидеть ни клочка её свадебного платья. Она схватила красивое покрывало с кровати и завернулась в него.
– Хорошо, спайдермен, заходи. – Она выглянула из окна и помогла ему забраться в комнату.
Только когда он оказался в комнате, она с облегчением выдохнула. Она не позволила ему заметить, что боялась за него. Так не годится – сначала сказать кому-то, что он может заниматься опасными делами, а потом запрещать ему это, думала она. Чёрт побери!
– Ты мог убиться, – тем не менее вырвалось у неё.
– Не-е, – ответил принц Ричард, скучный, добросовестный, трезвый принц Ричард. Он отряхнулся, на ценнейший обюссонский ковёр с него упало немного пыли, и он почистил свой топорик, с помощью которого карабкался наверх. – Я же тебе рассказывал. Я смотрел на эту стену много раз, дорогая. Я знал, что делать.
– Но почему сегодня? – посетовала она, прижимая к груди покрывало и делая шаг назад.
Он наклонился вперёд и поцеловал её.
– Потому что сегодня я на тебе женюсь. Сегодня мне можно всё.
– Я чувствую себя польщённой.
– Нет, не чувствуешь, – серьёзно ответил он. – Я тебя знаю, а ты знаешь меня, и мы оба знаем, что мы вместе будем сильнее, чем когда-либо по отдельности. И нам всё будет доставлять чертовски больше удовольствия.
– Я напомню тебе об этом, – сказала Белла, ужасно тронутая и решительно настроенная не плакать, чтобы не разрушить произведение искусства, которое представлял собой её макияж. – Но если ты натрясёшь пыли на моё свадебное платье, я тебя убью. После всех тех усилий, которых оно мне стоило. И ты мне до сих пор должен лимерик, негодник.
– Ах, – ответил он. – Хорошо, что ты об этом вспомнила. Вот он. – И он извлёк из своего костюма для скалолазания кусок пергамента с пятью красиво написанными строчками, которые могли бы оказать честь самому Шекспиру. – Почитай. Увидимся в церкви.
– В соборе! – крикнула она ему вслед.
Но он уже закрыл за собой дверь.
И она села перед зеркалом и поглядела на себя в сказочном платье со сказочной тиарой на голове. Букет нежных летних цветов с веточками плюща, на которых настаивал Ричард, ждал её на столике у двери. И потом она посмотрела на кольцо, которое он придумал для неё. И прочитала его стихотворение.
И покраснела.
И засмеялась.
И опять покраснела и прочла ещё раз.
И очень осторожно промокнула уголки глаз.
Потом она подхватила свои прекрасные юбки и вышла, чтобы пообещать своей любви всё, что она могла.