Это звучало так, как будто он рассказывает о друге. Должно быть, это прекрасно – так много знать о своих предках. Кроме бабушки, она ничего не знала о своих корнях, как она призналась Ричарду.
– Это можно легко выяснить, если это тебя интересует. Я участвовал во многих семейных исследованиях. Это очень интересно.
– Когда-нибудь я этим займусь, – пообещала Белла.
Затем они прошли по лестнице и длинному коридору. Белла почему-то ожидала встретить лакеев в бриджах до колен или по меньшей мере торопящихся горничных. Но не было видно ни души. Здесь картины были меньше, но стало больше женских портретов.
– Королева Шарлотта, 1850 год, портрет работы Уотса. Немного коренастая, как и её отец, и довольно надменная, но для своего времени она многое себе позволяла. Ещё молодой девушкой она имела много романов, но Леопольд её укротил. – Ричард шёл дальше. – Её дочь Вирджиния, тоже портрет Уотса. Она была скорее мечтательна и романтична, но у неё была голова на плечах. Она сопротивлялась влиянию матери, отказала датскому принцу, вышла замуж за американца и поехала с ним в Чарльстон.
– Моя бабушка оттуда. Она приехала сюда сорок лет назад, познакомилась с дедом и путешествовала с ним по всему миру. Когда дед вышел на пенсию, они вернулись в Англию.
– Это та, которая хочет меня расспросить поподробнее?
– Да. Я едва помню мою бабушку с материнской стороны.
– У меня полный комплект, слава Богу. Мать моего отца живёт в замке в Уэльсе, она занимается продвижением художников и разводит сиамских котов. А мать моей матери занимается разными хобби, к которым относятся рулетка и молодые мужчины.
– Боже мой!
У Беллы не создалось впечатления, что он их обеих особенно любит. Она прикусила губу. Она очень любила бабушку Джорджию и надеялась, что Ричард её тоже будет очень уважать. Но это звучало не особенно обнадёживающе.
– Мы пришли. Покои моего отца.
Здесь, правда, были слуги, но не так много, как она ожидала, и никаких бриджей до колен. Вышедший им навстречу человек в сером костюме забрал у неё пальто, а другой, очень степенный, сказал, что их ожидают.
Он сопроводил их до двери и постучал, прежде чем войти.
– Принц Уэльский, ваше величество.
Это сон, внезапно подумала Белла. Это происходит не на самом деле.
Но Ричард крепко взял её за руку, и они вошли.
Комната была на удивление небольшой, хотя огромные окна, которые обрамляли шторы со всевозможными золотыми кистями, доставали до пола. В многочисленных стеклянных витринах можно было увидеть большую коллекцию моделей железной дороги, античная мебель была отполирована до блеска. Тем не менее комната показалась Белле уютной и обжитой.
Король поднялся со своего места у камина, где он читал. Они вежливо пожали друг другу руки, и он спросил, как давно они с Ричардом знакомы. Но у Беллы создалось впечатление, что это его на самом деле не очень интересует. Его взгляд всё время возвращался к отложенной книге. Он предложил им выпить, но ей показалось, что он вздохнул с облегчением, когда они отказались. Он подвёл Беллу к одной из витрин, где кроме всего прочего находилась модель с огромными колёсами и подвижными частями. Она откровенно призналась, что не имеет понятия, что это за агрегат.
Король засиял.
– Это пароход HMS Sphinx, революционный для того времени, середины девятнадцатого века. Конструктор – Джон Пенн, оригинал находится в институте инженерии в Лондоне. Он был там директором. Вы знаете этот институт?
Белла призналась, что нет.
– Жаль. Жаль. Прекрасно оборудован. Прекрасно. Я иногда посещаю там лекции. Колыбель нашего будущего, мисс Гринвуд. Инженеры – настоящие исследователи.
Потом он показал ей несколько моделей железной дороги, но Белле не пришли в голову достойные комментарии. У неё было такое чувство, что он был рад, когда они попрощались.
Но Ричард, который сам был удивлён, сказал:
– Ты ему понравилась.
– В самом деле? – усомнилась Белла.
– Да, на самом деле. Он с тобой разговаривал. Показал тебе свои модели. И ты увидишь, что в следующий раз он будет намного более расслабленным, поскольку он уже с тобой знаком.
Он вежливо попрощался со слугами, и они направились к покоям его матери. По дороге царило намного большее оживление.
– У матери тебе лучше придерживаться протокола. – Ричарду было очевидно неприятно это говорить. – Только она имеет право начинать любой разговор.
– Как?
Он подвёл Беллу к окну. Из соседней двери выглянул слуга, но Ричард покачал головой, и слуга опять скрылся за дверью.
– Ты слышала о Фанни Бэрни?
– О ком?
– Фанни Бэрни – писательница восемнадцатого века, дочь королевского придворного музыканта. Она провела какое-то время при дворе, выполняя свои обязанности при королеве. – Ричард напрягся, припоминая. – Королева жаловалась Фанни, что у неё слишком мало возможностей для разговоров, поскольку в её обязанности входит не только выбор темы, но и направление хода разговора. И эта форма с тех пор не изменилась. У королевы первое слово. Понимаешь?