Она знала, что она хочет ответить, уже несколько дней она была в этом уверена. Но сейчас в ней внезапно поднялись сомнения, заблокировав язык. Она не могла вымолвить ни слова.
Ричард смотрел на неё.
– Почему? – вырвалось у неё в конце концов. Что-то не то, в отчаянии подумала она.
– Я был на многих свадьбах, – сказало он раздумчиво. – Обещания, которые жених и невеста дают друг другу. Почти героические. В хорошие и плохие времена. Это заставляет вздрогнуть, и ты думаешь: а я готов к такому? Могу ли я это действительно пообещать? Пообещать дать всё? И готов ли я к этому?
– Дать всё, – медленно повторила Белла.
– Да.
– И это то, чего бы ты хотел?
– Только если это взаимно.
Она колебалась, разрываемая между своей старой, привычной жизнью и неизвестным будущим.
– Боже мой, Белла, это единственное, что я с уверенностью знаю. Если я это смогу, то только с тобой.
Белла по-прежнему колебалась, она не знала, на что решиться.
Его голос дрожал, когда он продолжил:
– Как я могу это объяснить? Я хочу дать тебе это обещание. Это кажется правильным, не простым, но правильным.
– Да, – сказала она, и все её сомнения умчались прочь, когда она почувствовала силу этого слова. – Следующая большое событие в моей жизни. В нашей жизни.
Ричард задержал дыхание, как будто он не мог поверить в то, что она только что сказала.
Белла поцеловала его, серьёзно и трепетно. Поцелуй был согласием и обещанием, и оба это знали.
– Да, Ричард. Я с радостью выйду за тебя замуж.
Потом он был в отличном настроении. Они сбежали вниз по холму, при этом он распевал во всё горло Scotland the Brave. Он хотел ворваться в амбар Джорджа и сразу же объявить радостную новость. Но Белла вспомнила несчастный взгляд королевы в их сторону и сказала:
– Нет, ты должен сначала сказать своим родителям.
Тогда он захотел вместо этого станцевать дикий Буги.
– Ты же знаешь, что у меня две левые ноги, – умоляюще сказала Белла. – Кроме того, я всё вокруг роняю.
Но энтузиазма Ричарда было не унять.
– Я провёл тебя через рил, разве нет? Держись меня, бэби.
Когда они вошли, рука в руке, вечеринка была в разгаре. Джордж и его группа развесили клетчатые полотна на стенах бывшего коровника, было много диско-шаров и синего света. А также стол с напитками, где можно было взять пиво или смешать коктейль. Матери неделями пекли, здесь были колбаски в тесте, сандвичи и большой выбор пирогов. Танцевальная площадка была вымощена каменными плитами и старыми досками, но это никому особенно не мешало.
Ди-джея не было, но выступала местная группа, которая умела играть что угодно, начиная от хард-рока и заканчивая панком. Певец, кроме того, очень хорошо имитировал Брюса Спрингстина.
– Потанцуй со мной, – сказал Ричард, не принимая отказа.
И он оказался прав, она не упала и ничего не опрокинула. Поражённая Белла попробовала сделать пару буйных движений бёдрами под I’m on Fire, когда Ричард её остановил и спел: «I got a bad desire».
Она покраснела и улыбнулась ему:
– Тогда давай исчезнем.
Как она потом рассказывала Лотти, это должна была быть жаркая ночь. Они были полны желания, весь вечер находились рядом и, кроме того, до этого вечность не виделись.
Но было очень сложно выпускать пар в доме со скудным отоплением и сквозняками. После того как огромные одеяла дважды сползли на пол, а Белла из-за спазмов в правой икре вскрикнула, они, смеясь, рухнули на кровать и отложили всё это дело на потом.
– Я отправлюсь с тобой на Барбадос, – пообещал Ричард. Он встал и подал ей сапфировое кимоно, которое она повесила на спинку стула. Она завязал ей пояс и снова отправился в постель, прижал её к груди и закутал её одеялом до ушей. – Или в Сахару.
– Я тебе напомню.
Они почти сразу же уснули.
Их разбудило тихое царапанье в дверь. Белла открыла глаза и заметила, что Ричард уже встал, дрожа и ругаясь. Она могла его понять. Она не имела понятия, который час, но взгляд через щель в шторах показал ей только чёрное небо. Она включила свет.
– Возьми кимоно. Мне тепло. – Она сняла кимоно и кинула ему.
Прежде чем его надеть, он благодарно прижал его к лицу. Конечно, оно не сходилось у него на груди, но Белла подумала, что это лучше, чем ничего. В спальне было очень холодно. Он скользнул ногами в тапки.
– Спасибо.
Он открыл дверь, ему были безразличны правила, скандал и даже собственная репутация.
– Что, чёрт побери, такое? – спросил он с простительной резкостью.
Это был Джулиан Мэдок.
– Прошу извинить меня, сэр. – Это прозвучало действительно искренне. – Но король просит вас как можно скорее прийти к нему в кабинет. Что-то произошло.