— Девушки, успокойтесь, — попыталась я призвать скандалисток к порядку. Арлис ненавидела, когда подсобные помещения сотрясались от криков, и, бывало, выгоняла на улицу за меньшее.
— Раз так, то сами делайте прическу. — Парикмахерша принялась собирать расчески и баночки с притирками в сундучок. — Больно мне надо тут выслушивать всяких…
— Сати, — спокойно позвала я, заставляя девушку поднять глаза, — ты сможешь мне заплести косу? Они выходят у тебя отличные.
Та поджала губы, а потом буркнула:
— Ладно.
— Мика, — обратилась я к подруге, — давай ты закончишь с платьями?
Она шмыгнула простуженным носом и вернулась к нарядам, но изредка поглядывала через плечо, словно проверяя, а не пытаются ли мне незаметно состричь волосы до затылка. Остальные тоже вернулись к своим делам.
— Кстати, — как будто между делом вымолвила я, пока девица колдовала над сложной косой, — как у тебя выходят праздничные укладки?
— Неплохо, — отозвалась она.
— На следующей неделе мне делать гравированные карточки для весеннего каталога. Поможешь? Не хочу вызывать мастера из салона.
В зеркальном отражении мы встретились глазами. На хмуром личике Сати вдруг расцвела наигранно доброжелательная улыбка:
— Знаешь, Лэри, к этой прическе отлично подойдут мелкие жемчужины. Я как раз десяток булавок прихватила. Сделаем? Заодно потренируюсь.
— Как пожелаешь.
Показ прошел спокойно. Правда, во время последнего выхода я столкнулась в дверях с Тамарин. Светлые волосы высокой худой нимфы пестрели разноцветными прядями под полосатый морской наряд неприлично короткой длины, открывающий худые колени. Ресницы были цвета небесной синевы.
С презрительным видом она попыталась толкнуть меня плечом, но промахнулась и от души вмазалась в дверной косяк. Не стоило дразнить разъяренную гидру, но я не удержалась.
— Ничего себе не сломала? — спросила с фальшивым сочувствием.
Какое счастье, что злобные взгляды скорченных от боли дочерей лесного народа не умели убивать, иначе бы валяться мне на паркете бездыханным трупом в туфлях с высоченными каблуками! Наверное, в этих туфлях меня и похоронили бы.
Едва манекенщиц отпустили, я скоренько собрала вещички и заторопилась к свахе, адрес которой нашла в газетных объявлениях. Прежде чем выйти на улицу, украдкой высунула нос из служебных дверей. Во внутреннем дворе стояла знакомая карета, а возле нее терпеливо дожидался моего появления Март Тэгу. Я быстро втянулась обратно в помещение и, презрев строгие правила Арлис, с независимым видом, высоко держа голову, вышла из дома мод через главный вход.
Кеб остановился возле нарядного особняка из красного кирпича в старом районе острова Тэгу. На деревянной табличке, висящей возле двери, вычурным шрифтом было написано: «Сваха мадам Салазар». Ниже шли приемные часы. На всякий случай я проверила время и, глубоко вздохнув для смелости, постучала медным молоточком. Мне открыла опрятная женщина в строгом костюме.
— Я к мадам Салазар, — с порога заявила я.
— У вас назначено? — нахмурилась незнакомка, поглядывая с подозрением.
— Нет, но надеюсь, что здесь мне помогут найти мужа.
На тонких губах женщины появилась мягкая улыбка. Она пошире открыла дверь, демонстрируя небольшой, но помпезный холл, оклеенный красной тканью с золотыми узорами, и объявила:
— Вы обратились по адресу.
Кричащая гостиная, куда меня проводили, выглядела даже богаче холла: стены, обтянутые яркой тканью, круглый столик на резных ножках, мягкая мебель с белой обивкой, на которую было неловко пристроить пятую точку. Пришлось сесть на краешек. Пухлое плотное сиденье оказалось неприятно скользким, я едва не сползала на блестящий паркет.
Наконец в комнату вошла среднего роста женщина, одетая в платье из дома мод Арлис. Я встала c дивана, стараясь продемонстрировать хорошие манеры, и немедленно попала под прицел внимательного взгляда. Меня осмотрели с головы до ног.
— Здравствуйте, — поприветствовала я.
— У вас красивый голос и превосходная осанка, — немедленно заметила хозяйка брачного агентства. — Это всегда плюс.
— К карме? — не удержалась от иронии я.
— К образу.
— Я манекенщица из дома мод Арлис.
— У всех свои недостатки. Главное, умело их скрывать, — сухо ответила сваха и протянула холеную руку: