— Простите, вы случайно не Никлас Фолл? — с милой улыбкой спросила я.
Мужчина отрицательно покачал головой.
— Извините, — пробормотала я и развернулась на каблуках, высматривая следующую жертву. В смысле, претендента. Пн преспокойно читал книгу, попивал кофе и не выглядел человеком, который ждет на свидание «свеженькую, как морковка» нимфу.
— Госпожа! — заставил меня повернуться первый.
— Да?
— Я он!
— Кто? — не поняла я.
— А кого вы там ищите, — нашелся мужик. — Меня зовут, конечно, Энти, но разве имя может помешать хорошей компании?
— Никлас Фолл мне должен триста злотых, — немедленно сочинила я. — Так что если вы его готовы заменить, то сильно облегчите мне жизнь. Сейчас охрану позову и…
Бедняга закашлялся, громко, мучительно, привлекая внимание окружающих. Пока он жадно пил воду, пытаясь протолкнуть застрявшую еду, я устремилась к третьему одинокому едоку. Он поднял голову, и лицо озарила широкая искренняя улыбка.
Вот он! Мой будущий муж! Благословите боги, сваху Салазар!
— Дорогой! — взвизгнули за спиной, и меня едва не снесла невысокая, но очень проворная девушка с фонтаном кудряшек на голове. Звонко стуча каблучками, она неслась к столику с одиноким красавчиком, а мне оставалось, глупо моргая, проводить ее сконфуженным взглядом. И если самый отборный мужик в этом зале тоже оказался не моим, то тогда кто?
И тут я заметила за столом возле окна господина преклонного возраста. Говоря преклонного, имеются в виду те года, когда мужчина способен выпрямиться во весь рост только в одном случае: если опирается на костыль. И внутри шевельнулось глухое беспокойство.
Я внимательно посмотрела на карточку пышущего здоровьем человека, по виду чуть старше тридцати, перевела взгляд на старца, чуть младше гробовых лет. На макушке блестящая лысина, плохо замаскированная тщательно напомаженными редкими прядями седых волос. Сам маленький и тщедушный. Вид спесивый. Возле стула трость с крупным набалдашником. Такой, пожалуй, от хулиганов легко отобьешься.
Определенное сходство между престарелым господином и портретом имелось… как если бы карточку снимали лет пятьдесят назад, когда только-только появились магические гравираты и приходилось неподвижно сидеть по часу, чтобы получить приличное изображение.
Боги, я требую наказать сваху Салазар за обман по всей строгости божественных законов! Желаю ей одновременный приступ кашля и жесточайшего несварения. Пусть прочувствует аферистка, на какие мучения обрекла наивную нимфу!
Я собралась дать деру из ресторана, но старик меня заметил и призывно поднял похожую на куриную лапку руку.
— Господин Фолл? — с натянутой улыбкой уточнила я, подойдя к предполагаемому кандидату в мужья.
Он вытащил слуховую трубку и приставил к уху:
— А?
Орать посреди приличной ресторации, конечно, постеснялась, но наклониться пришлось.
— Никлас Фолл?
— Садись, дева, — величественно кивнул он. Очень вовремя, к слову. Если бы я не села на стул, то от разочарования бухнулась бы на пол. Наверняка бы порвала платье да еще заковырялась, пытаясь подняться на высокие каблуки.
Пока я пристраивала пятую точку, господин вытянул из конверта мою карточку, видимо, переданную свахой, и через монокль начал сравнивать портрет с живым оригиналом.
— На карточке вы выглядите моложе, — проворчал он.
— Вы тоже, — немедленно согласилась я, но скромно промолчала, что «самую малость», лет этак на пятьдесят.
— Я же у вас первый? — вдруг спросил он.
— Простите? — В голову полезли разные гадости. Вернее, если бы передо мной сидел не седовласый высокомерный старик, а молодой симпатичный мужчина, каким его представила мадам Салазар, гадости я бы назвала милыми глупостями.
— А? — приложил господин Фолл слуховую трубку к уху.
— В каком смысле первый?
— Мужчина, муж, кормилец, хозяин.
На последнем я подавилась, пошарила взглядом по столу в поисках стакана с водой, но попить мне не предложили. Может, оно и к лучшему. Не хотелось бы захлебнуться и умереть на первом свидание вслепую с глухим стариком.
— Вы-то у меня уже будете пятая, — продолжил он.
— Вы в разводе? — уточнила я.
— Как вы могли такое предположить? — даже несколько оскорбился он. — Я вдовец.
— Пять раз?
— Ну, знаете, женщины в наше время пошли очень слабенькие, — недовольно проворчал он. — Поэтому я решил завести нимфу. Говорят, они покрепче. Правда, что вы к ядам невосприимчивы?