Мельник перевел взгляд на протянутые ему предметы. Равнодушно забрал их из рук тренера.
— Так-то лучше, — обрадовался Адамас Соломонович. — А то сидит, как сыч. — Читай, читай, не стесняйся. Заслужил!
— «Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, — негромко прочел вслух юноша, открыв удостоверение. — Товарищ Мельник Данила Вадимович является мастером спорта СССР по футболу». — Открыл не торопясь коробочку и вытащил оттуда значок. Покрутил в руках без особого интереса, потом аккуратно убрал назад. Поднялся со стула и спокойно, без эмоций, поинтересовался. — Я могу уйти?
— Куда это ты собрался? — растерялся Голодец. — Я думал, на базе останешься.
— Домой. Я хочу уехать домой.
— Конечно-конечно. Это ты хорошо придумал, — просветлел лицом тренер. — Помоешься, сменишь одежду, поешь нормально. Погоди, — спохватился Адамас Соломонович. — Я сейчас распоряжусь, чтобы тебя отвезли. Куда ты в таком виде пойдешь, — кивнул он на замызганную солдатскую форму Мельника. — Тебя первый же патруль свинтит. А то, смотри, оставайся.
Данила отрицательно качнул головой.
— Если останусь, — он посмотрел прямо в глаза тренеру и вдруг нехорошо оскалился, — я сначала Бескову башку проломлю, а потом вам. Думаете, я поверил в весь этот бред?!
— Бешенный! — отшатнулся Голодец.
Воздух в квартире был затхлый и спертый. Поэтому первое, что сделал Мельник, когда зашел домой, это пораскрывал настежь все окна и балконную дверь. Не обращая внимания на ворвавшийся внутрь легкий морозец, скинул с себя опостылевшую солдатскую форму на пол в кухне и нагишом пошлепал в ванную. А там долго и ожесточенно тер себя мочалкой, словно пытался смыть, содрать с себя всю накопившуюся и въевшуюся в кожу за прошедший месяц грязь. Потом взбил пену и аккуратно скреб бритвой щетину на щеках и подбородке. Затем намылил короткий ежик на голове оставшимся еще от Андреевой фруктовым шампунем и долго стоял под резкими струями душа, уперевшись руками в стену. Полтора года…надо продержаться полтора года.
Почти все продукты, которые он накупил перед тем, как отправиться в часть, благополучно пропали. Не спасла хваленая импортная техника, не сдюжила. Данила брезгливо вытряхнул содержимое полок и кастрюль в мусорное ведро и произвел быструю ревизию оставшихся запасов. Курица, которой раньше, помнится, побрезговал, спокойно лежала в морозилке, равно как и две пачки пельменей в картонных пачках. А еще имелись две банки кильки в томате, банка тушенки, кусок сливочного масла, полбутылки подсолнечного…Живем!