Неслышно падал легкий и мягкий снежок. Кулон Венсы холодил мне руку, и я открыла его. У Яги было с полдюжины разных заклятий для розыска, коротких и простых… кажется она постоянно что-то теряла. «Loytalal», — тихо произнесла я над небольшой косичкой из Касиных волос. Как значилось в приписке к заклинанию: «оно хорошо для поиска целого по части». Мое дыхание превратилось в крохотное бледное облачко, которое отплыло от меня и устремилось между деревьями. Я ступила между двумя стволами и пошла за ним следом в саму Чащу.
Вообще-то я ожидала, что будет гораздо страшнее. Но по началу Чаща казалась всего лишь старым, старым лесом. Деревья были похожи на высокие колонны в темном бесконечном зале. Они стояли на приличном расстоянии друг от друга, и среди темно-зеленого мха проступали их искривленные обнаженные корни. Низкий папоротник слегка сворачивался на ночь. Во множестве росли высокие бледные грибы, похожие на ряды марширующих игрушечных солдатиков. Несмотря на середину зимы, в этом лесу снег не долетал до земли между деревьями. Тонкий слой измороси покрывал опавшие листья и голые ветви. Осторожно пробираясь между деревьев, я услышала, как где-то вдали ухает сова.
Луна все еще висела над головой: ее чистый яркий свет лился сквозь голые ветви. Я следовала за собственным дыханием и представляла себя прячущейся от совы мышкой. Крохотная мышка, рыщущая в поисках кукурузных зерен или закатившегося орешка. Уходя гулять в рощу, я по пути часто воображала, как растворяюсь в холодном разлапистом ельнике, среди птичьих напевов и кваканья лягушек, у журчащего лесного ручейка, бегущего среди камней. Сейчас я тоже пыталась точно так же раствориться, чтобы не привлекать к себе внимание, старалась стать частью леса.
Но здесь что-то было. Что-то следило за мной. Я чувствовала это с каждым шагом вглубь Чащи все сильнее и сильнее, словно на мои плечи лег тяжкий груз или железное ярмо. Я шла, внутренне ожидая свисавших с каждой ветки трупов, прыжка волка из тени. Скоро я уже мечтала о волках, потому что здесь жило нечто гораздо хуже. Здесь жило то, что я мельком видела в глазах Иржи. Нечто живое, и я была заперта, зажата в крохотный уголок, в глухой комнате вместе с ним. В этом лесу тоже были слышны песни, но они были о жестокости, нашептывающие о безумии, о пытках и гневе. Я кралась по лесу, опустив плечи, стараясь стать меньше.
Потом я набрела на небольшую речушку… скорее ручеек, с сильно намерзшим на берега льдом, между которыми бежала темная вода. В просвет между деревьями лился лунный свет, а на противоположном берегу стол ходок. Он склонил свою странную узкую, похожую на корягу, голову к воде и пил. Его пасть была похожа на разлом. Чудище подняло свою голову и посмотрело прямо на меня, роняя капли на землю. Его глаза словно сучки в коре: круглые темные отверстия, в которых могут жить небольшие животные. К одной из ног ходока прилепился обрывок зеленой материи, застряв в выступающем остром суставе.
Мы смотрели друг на друга через узкую полоску бегущей воды. Дрожащим голосом я произнесла: «Fulmedesh», — и в земле под ходоком открылась щель, в которую провалились его задние ноги. Он беззвучно затрепыхался, заскребся о берег свободными, похожими на ветки конечностями, разбрасывая в стороны брызги воды. Но земля поглотила его до середины тела, и он уже не мог выбраться.
Меня согнуло пополам, и я вскрикнула от боли. Было чувство, словно меня ударили палкой по плечам. Чаща ощутила мое вмешательство. Я была уверена в этом. Чаща меня искала. Она искала меня и скоро найдет. Пришлось заставить себя двигаться. Я перепрыгнула через ручей и побежала за призрачным облачком заклинания, которое вело за собой. Ходок пытался перехватить меня своими длинными одревесневшими пальцами, но я увернулась. Я выбежала за круг крупных деревьев и выбралась на поляну, на котором росло дерево поменьше. Все пространство было засыпано снегом.
Поперек поляны лежало упавшее дерево огромных размеров: его ствол был толще моего роста. Именно его падение образовало эту поляну, и прямо посредине ее выросло новое. Но оно не было похоже на другие деревья. Все виденные мною до того в Чаще деревья были мне знакомы. За исключением их странной пятнистой коры и невероятных углов, под которыми изгибались их ветки, это были обычные дубы, черные ивы и сосны. Но такое дерево мне еще не приходилось видеть.
Хотя старое упало совсем недавно, ствол молодого уже было сложно обхватить руками. Гладкая серая кора покрывала странный узловатый ствол с длинными ветвями, расположенными строго по окружности и растущими от ствола как у лиственницы сразу вверх. Ветви даже зимой не были голыми. На них висело множество высохших серебристых, шелестевших на ветру листьев. Казалось этот шорох исходит откуда-то из другого места, словно где-то за спиной вне зоны вашей видимости собрались и тихо разговаривают какие-то люди.
Мое заклинание растаяло в воздухе. Оглядев снег, я заметила ведущие к дереву следы прошедшего здесь ходока и борозды от его брюха. Я сделала несколько неуверенных шагов в снегу, потом еще и остановилась. Кася была соединена с деревом. Она стояла спиной к стволу, а ее руки были заведены назад и там связаны.
Я не смогла заметить ее сразу потому, что на нее уже успела нарасти кора.
Ее лицо было слегка приподнято, и под наплывами подступающей коры я видела ее открытый рот, застывший в крике беззвучном. Я испуганно беспомощно вскрикнула и, вытянув к ней руки, заковыляла по снегу в ее сторону. На ощупь кора уже начала грубеть, посеревшая кожа была гладкой и твердой на ощупь, словно она тоже уже превратилась в дерево, стала его частью, частью Чащи.
Я не могла ухватиться за кору, хотя и пыталась отчаянно ее скрести и отрывать. Но все, что мне удалось, это лишь слегка поцарапать полосу на Касином лице, и под ней я увидела ее собственную мягкую кожу, до сих пор теплую и живую. Но едва я к ней прикоснулась, как кора быстро затянулась, и мне пришлось отдернуть руку, чтобы самой не оказаться пойманной. В еще большем отчаянии я закрыла рот руками. Я еще так мало знала, ни одно заклинание не приходило мне на ум — ничего, что помогло бы вызволить Касю, ничего, что дало бы мне какое-то оружие: топор или нож, даже если бы было время вырубить ее из ствола.
Чаща знала, что я здесь. Уже сейчас ее твари сползались ко мне, неслышно пробираясь по лесу: ходоки, волки и кое-что похуже. Внезапно я осознала, что здесь водились создания, никогда не покидавшие Чащу, создания настолько ужасные, что их никто прежде не видел. И они приближались.
В книжке Яги говорилось: «Если у тебя есть силы, произнеси уверенно: „fulmia“ десять раз подряд, стоя голыми ногами на земле, и ты сотрясешь землю до самых ее основ». Дракон верил тому, что здесь было написано настолько, что не позволил мне попробовать сделать это рядом с Башней. А я не верила, что у меня появится необходимость сотрясать землю до основания. Но сейчас я упала на землю и принялась разгребать снег, опавшие листья, гниль и мох, пока не добралась до подмерзшей почвы. Я нашла крупный булыжник и принялась раз за разом долбить им по поверхности, разбивая почву и стараясь согреть ее дыханием, мешая ее с тающим снегом, с моими капающими на землю горячими слезами. Кася застыла надо мной словно статуя в церкви, задрав вверх голову в безмолвном крике.
Погрузив пальцы в почву, и разминая плотные комки, я произнесла: «Fulmia». Не смотря на текущую из-под ногтей кровь, я повторяла раз за разом: «Fulmia, fulmia!», и почувствовала, как неохотно, но земля откликается. Даже она была здесь осквернена, пропитана ядом, но я плюнула слюной на землю и прокричала: «Fulmia!», и представила, как моя сила моего волшебства стекает словно вода в землю, заполняет ее трещинки и пустоты, распространяется под ладонями вокруг, под моими озябшими мокрыми коленями… и земля содрогнулась и заворочалась. Там, где мои руки касались земли, началось небольшое сотрясение, и оно усилилось, когда я повела ими в сторону корней дерева. Смерзшаяся почва начала ломаться вокруг мелкими комочками, сотрясения продолжались и продолжались, распространяясь волнами.
Ветви дерева над моей головой затряслись словно от страха, их шелест превратился в тихий стон. Я выпрямилась, стоя на коленях: «Отпусти ее!» — крикнула я, обращаясь к дереву и стукнула по стволу перепачканными руками. — «Отпусти, или выкорчую тебя! Fulmia!» — крикнула я в гневе, и с размаху ударила кулаками о землю, и там, где опустились мои руки, земля вздыбилась и поднялась, как река, подпитываемая дождями. Сила хлестала из меня потоком, все предостережения Дракона были отброшены и забыты. Я бы потратилась до последней капли и умерла, только чтобы повергнуть это ужасное дерево. Я просто не могла себе представить мир, в котором я смогла бы жить, если бы оставила Касину жизнь и ее сердце на съедение этому монстру. Я бы предпочла скорее погибнуть от собственноручно устроенного землетрясения, но прихватить его с собой. Я уже приготовилась разверзнуть землю, чтобы похоронить нас всех под ней.