— Если ты мне не веришь, бери своих людей и ступай туда. Проверь сам, — прошипел в ответ Дракон.
— Так и сделаю, — ответил принц. — И заберу эту ведьму с собой, и твою симпатичную крестьянку тоже.
— Ты не возьмешь никого, кто не захочет с тобой идти, — ответил Дракон. — Ты с детства воображал себя героем из легенд…
— Лучше уж так, чем быть отъявленным трусом, — сказал принц, улыбнувшись всеми зубами. Между ними словно живое существо начала обретать форму враждебность, и прежде чем Дракон успел что-то ответить, я вмешалась:
— А вдруг мы сумеем немного ослабить Чащу перед нашим походом? — они отвели взгляды и удивленно посмотрели на меня.
Увидев за моей спиной большую толпу мужчин в доспехах, бьющих копытами лошадей, а также волшебников, уставшее лицо Кристины вытянулось и застыло. Я шепнула ей:
— Мы пришли за Иржи. — Она нервно кивнула, не глядя на меня, и попятилась внутрь, впуская меня в дом.
На кресле-качалке лежало вязание, а у очага стояла колыбель, в которой спал ребеночек: довольно крупный, здоровый, краснолицый. В одной ручке малыш сжимал погрызенную деревянную погремушку. Конечно я подошла взглянуть на малыша. Кася зашла за мной следом и заглянула через мое плечо в колыбельку. Я уже была готова ее позвать, но она повернулась, держась в тени, и я промолчала. Кристине больше нечего было бояться. Она забилась со мной в угол, бросая взгляды на вошедшего Дракона, и еле слышным шепотом сообщила, что назвала ребенка Анатолем. Она умолкла, когда в дом, нагнувшись, зашли принц Марек с Соколом в белоснежном плаще без единого пятнышка грязи. Никто из них не обратил ни малейшей внимания ни на ребенка, ни на саму Кристину.
— Ну, и где же оскверненный мужчина, — спросил принц.
Кристина шепнула мне:
— Он в амбаре. Мы его перетащили… я хотела освободить комнату, но мы не… я не хотела ничего дурного…
Ей не нужно было объяснять, почему ей не хотелось оставаться каждую ночь в одном доме с таким лицом.
— Все хорошо, Кристина, Иржи может… то, что мы попробуем, может не… это поможет. Но Иржи может от этого умереть.
Она сжала край колыбельки, но слегка кивнула. Думаю, для нее он уже был мертв, словно он пал в проигранной битве, а она лишь ждала подтверждение об его гибели.
Мы вышли наружу. Из новенького загона рядом с домом на наших лошадей с любопытством смотрели семеро маленьких повизгивающих поросят с толстобрюхой мамашей. Жерди изгороди даже не успели еще потемнеть, оставаясь светло-коричневыми. Мы объехали вокруг этого одинокого домика и спустились по узкой почти заросшей деревьями тропинке к небольшому серому амбару. Здание стояло на лугу, заросшем высокой травой и густой молодой порослью деревьев. Соломенная крыша зияла дырами там, где птицы растащили материал себе на гнезда. Поперек дверей был положен засов, успевший заржаветь в петлях. Складывалось ощущение давно заброшенного места.
— Открой-ка, Михай, — приказал капитан гвардии принца, и один из солдат спешился и продрался ко входу сквозь травяные заросли. Михай был молодым человеком, и, как и многие солдаты, носил длинные волосы, длинные усы и бороду, заплетенными в косички как на картинках в книгах Дракона о прежних временах основания Польни, и был силен, как молодой дуб — даже среди остальных солдат выделяясь ростом и плечами. Он отодвинул засов одной рукой и отворил обе двери легким толчком, впустив в амбар вечерний свет.
Солдат заглянул внутрь и тут же, вскрикнув, отпрянул, потянувшись к рукояти меча, и едва не упал, запутавшись в собственных ногах. Иржи был прислонен к задней стене, и солнце во всей красе осветило оскал его перекошенного лица. Глаза статуи смотрели прямо на нас.
— Какая отвратительная рожа, — спокойно отметил принц Марек, — Ладно, Янос, — обратился он к капитану своей гвардии, покидая седло: — отправляйтесь с остальными и лошадьми на деревенскую площадь, и найдите, где их укрыть. Не думаю, что твари, едва почуяв чары и вопли, будут сидеть смирно.
— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил Янос и махнул головой своим людям.
Не только солдаты, но и лошади были рады оказаться подальше от этого места. Они увели с собой наших верховых, настороженно косясь в сторону амбара. Я заметила, как побледневший Михаль несколько раз оглядывался через плечо.
Никто из них ничегошеньки не знал о Чаще. Они были не из долины… как я упоминала ранее, Дракону не требовалось отправлять рекрутов в королевскую армию… и не жили где-то по соседству. На их щитах был всадник, значит их набрали из северных провинций у Таракая, откуда родом была королева Анна. Все, что они знали про волшебство это разряд молнии на поле боя: чистый и смертельный. Они не имели представления, с чем им придется встретиться.
— Подожди, — сказал Дракон вслед Яносу, который уже повернул коня, чтобы следовать за остальными. — Пока будете в деревне, купите два мешка соли и разделите между собой на кульки, по одному каждому. Потом, найдите шарфы, чтобы можно было завязать поверх носа и рта, и скупите все топоры, которые сможете. — Он оглянулся на принца: — Не будем терять времени зря. Если даже наша задумка сработает, все, что мы получим, это временное преимущество. Может день или два, самое большее, пока Чаща будет оправляться от урона.
Принц кивнул Яносу, подтверждая приказы:
— И проверь, чтобы все по возможности хоть немного отдохнули, — приказал он. — Как только мы здесь закончим, сразу отправимся в Чащу.
— И молитесь, чтобы Королева оказалась не слишком далеко, — спокойно добавил Дракон. Янос бросил на него короткий взгляд, потом обратно на принца, но Марек лишь шлепнул его коня по крупу и, заканчивая разговор, повернулся спиной. Янос отправился догонять ушедший по тропе отряд и скоро скрылся из виду.
Мы впятером остались одни у самого входа в амбар. Сквозь солнечные лучи была видна летевшая пыль, тепло пахло сеном, но с легким душком подгнивающей где-то листвы. Я заметила в стене дыру с торчащими щепками, где в амбар проникли волки, покусавшие и осквернившие коров. Я обхватила себя руками. День начинал клониться к закату. Выехав до рассвета, мы пересекли всю долину прямо до Дверника, делая лишь вынужденные остановки, чтобы дать отдых лошадям. В двери подул ветер и по шее повеяло холодом. Солнце на лице Иржи приобрело оранжевый оттенок, освещая его невидящие каменные глаза. Я помнила холод и чувство покоя, когда сама была каменной. Интересно, видит ли Иржи своими неподвижными глазами, или Чаща держит его глубоко в дебрях.
Дракон повернулся к Соколу и сделал насмешливый широкий приглашающий взмах рукой в сторону Иржи.
— Может быть окажешь любезность и поможешь?
Сокол в ответ слегка поклонился с улыбкой, подошел к статуе и воздел руки вверх. С его языка очень велеречиво слетели слова заклинания снятия заклятия окаменения, и вслед за словами начали чуть подрагивать кончики пальцев Иржи, когда окаменение начало проходить. Его скрюченные руки до сих пор были растопырены в стороны, так что мы надели на них цепи, которые приколотили к амбарной стене. Оскверненный пошевелился и металлические звенья цепи заскрежетали. Сокол по-прежнему улыбаясь немного попятился. Окаменение постепенно отступало: ушло с темени Иржи, он начал вращать глазами и стрелять ими из стороны в сторону. Когда открылись губы из его рта сперва донесся тихий хриплый смешок, а когда от окаменения освободились легкие и смех достиг визгливой ноты, с лица Сокола полностью сошла улыбка.
Кася неловко пододвинулась ко мне, и я схватила ее за руку. Она стояла рядом, окостенев вспоминая, сама похожая на статую. Иржи завывал, хохотал, завывал — снова и снова, словно стараясь потратить все, накопившееся за это время в его груди вопли. Он выл, пока не иссяк воздух, а потом поднял лицо с зеленоватым оттенком кожи и улыбнулся нам почерневшими гнилыми зубами. Принц Марек молча смотрел, положив руку на меч, а Сокол занял место рядом с ним.
— Приветик тебе, принцушка, — хмыкнул Иржи, — соскучился по мамочке? Хочешь послушать ее вопли тоже? Марек! — внезапное отчаянно крикнул Иржи женским высоким голосом. — Спаси меня, Маречек!