— Она вспомнит тебя, сынок, — говорит Джон, сжимая мое плечо. Я подношу ладони ко рту и смотрю на нее. — То, что было у вас, не каждому дано испытать. Мэддокс, между вами существует нечто настолько редкое, что ничто не может стереть это.
Я не отвечаю. Ощущение, будто у меня в горле застрял камень.
Ужас от того, что она не вспомнит, почти парализует меня. Что, если она не захочет быть со мной? Что, если она не позволит мне показать ей, почему она в меня влюбилась? Что тогда буду делать?
Я запру ее в подвале и заставлю, вот что.
Глава 44
КАШТАНОВЫЕ КУДРИ ОБРАМЛЯЮТ ЛИЦО ДЕВОЧКИ, ее голубые глаза озорно блестят. Я держу баллончик в руке и улыбаюсь ей.
— Что будем делать?
Она смеется, и на ее щеках появляются глубокие ямочки.
— Ты такая смешная, Эми! Мы раскрашиваем твой сноуборд, помнишь? Я рисую тебя и папу, а ты делаешь розовые и голубые брызги.
Я снова смотрю на брызги.
— Почему они неоново-розовые и голубые?
Маленькая девочка морщит лицо. Ее маленькие пухлые щечки сияют здоровьем.
— Потому что ты любишь быстрые машины, и любишь красиво одеваться.
— Ха, — бормочу я, глядя вдаль. — Значит, я наполовину сорванец, наполовину девчонка?
Она кивает.
— Ага, совсем как я, помнишь?
Я не помню.
— Эм, — шепчу я. — Напомни, как тебя зовут?
Она закатывает глаза.
— Ты опять пила водку?
Я замираю.
— Нет.
— Я Кеннеди Стоун, мой...
Воспоминания проникают в мой мозг со скоростью сто миль в час.
Мэддокс и я смеёмся, он бросает меня, мы снова вместе. Наш первый поцелуй, спотыкаемся о его кровать во время нашей первой ночи, выпадение из его окна и смех с Лейлой, когда мы бежали обратно к такси, он показывает мне «Dutch», и место аварии.
— Я люблю тебя.
Вскакиваю с кровати, отчаянно втягивая воздух.
— Аметист? — Мэддокс вскакивает со стула, на котором сидит. Я смотрю на него, потом на Лизу, которая стоит рядом с ним, сжимая кофейную чашку, она выглядит взволнованной. Она явно не спала, затем я перевожу взгляд на пол, и вижу груды матрасов, разбросанных повсюду с одеялами и подушками. Неужели они оставались здесь все время?
— Детка? — Спрашивает Мэддокс, медленно подходя к моей кровати.
Я тру глаза и хватаюсь за стальные перекладины по бокам моей кровати.
— Где Кен?
Они оба громко выдыхают.
— Черт возьми.
Мэддокс набрасывается на меня, притягивая в свои объятия. Я содрогаюсь, но потом погружаюсь в его объятия.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — шепчу, глядя на него. — Но серьезно, где Кен?
Глава 45
Две недели спустя
Я НЕ ЗНАЮ, что случилось, пока была без сознания, потому что не могу ничего вспомнить, но помню сон с Кеннеди. Когда я рассказала Мэддоксу о нем, он потерял дар речи на несколько дней. Не он заставил меня вспомнить, это была не моя любовь к нему, хотя эта любовь безгранична, это была любовь, которую я испытывала к его ребенку. Моему ребенку. Она также моя, и никто ничего не может с этим поделать.
В дверь моей спальни стучат, когда я бросаю одежду в сумку.
— Эй, сладкая!
Входит Лейла, ее волосы собраны в высокий хвост, на лице нет макияжа. Она снова стала брюнеткой с тех пор, как забеременела. Я не знаю почему, но, вроде, аммиак вреден для ребенка. Подруга кардинально изменилась, и я очень рада за нее. Это также заставляет меня думать о том, что, однажды у меня появится собственный ребенок. Половина меня и половина Мэддокса. Не знаю, бояться этого или волноваться. Но опять же, Кен была идеальной, а у ее мамы не все дома, несмотря на это я очень люблю Кэсс.
— Привет! Ты уже собралась?
— Ага! — Она садится на мою кровать и смотрит в окно. — Ты говорила с Лизой?
Я сглатываю. Узнать, что она моя сестра, было нелегко, и я не простила маму за это, и даже не приблизилась к тому, чтобы простить. Не знаю, когда смогу ее простить, но думаю, не скоро.
— Я поговорю с ней, когда буду готова.
— Хочешь поговорить о своей чокнутой бабуле? — осторожно спрашивает Лейла.
Я пожимаю плечами.
— Не уверена, но… — Вздыхаю и сажусь рядом с ней, откидывая волосы назад. — Я ни хрена не понимаю, зачем ей понадобился кто-то из нас. Я имею в виду, зачем? Почему бы просто не оставить меня и Лизу с мамой?
— Все дело во власти, — шепчет с порога Лиза.
Я ерзаю на месте.
— Что ты имеешь в виду? Ты можешь войти...
Я жестом приглашаю ее войти.
Лиза колеблется, но в конце концов входит и садится на пол перед нами. Лейла поджимает ноги под задницу, чтобы устроиться поудобнее, я вообще не уверена, что хочу услышать эту историю.
— Джессика была ее единственной дочерью, «Ангелы Сатаны» наследуют президентство по родословной. Она пыталась забеременеть до и после Джессики, но у нее ничего не получилось. Если у нее не будет кого-то, кто займет ее место, то она потеряет место президента, как только ей исполнится пятьдесят. Причина, по которой десять лет назад у нее не забрали молоток, — это я. Потому что они знали, что она готовила меня занять ее место.
— Что же тогда заставило ее сойти с ума и украсть меня? Не обижайся, но если у нее есть ты, то зачем ей затевать эту драму?
— Трэвис, — шепчет Лиза, глядя на меня.
Я замираю.
— Что? — Я до сих пор не разговаривала с этим маленьким е*баным чудилой после скандала с секс-видео. — Какое отношение к этому имеет Трэвис?
Она недоверчиво качает головой.
— Ему заплатили, чтобы он был с тобой, чтобы ты ему доверилась. Вы были коллегами, и это отлично сработало. Я собиралась тебе сказать! Собирался рассказать тебе все. Боже, Эми! — Она выдыхает, ее голос дрожит. — Я так давно хотела тебе все рассказать, но не могла. Я была слишком напугана.
— Ты боялась ее? — спрашиваю я, наклоняю голову, все еще пытаюсь разобраться в ситуации с Трэвисом.
Лиза качает головой.
— Нет, я боюсь потеряю тебя. Потерять тебя, потому что не рассказала тебе все, потерять тебя, и точка.
— Этого не произойдет, Лиза, но не могла бы ты рассказать мне побольше о Трэвисе?
Она кивает и продолжает.
— Как я понимаю, он устроил этот бардак, по нескольким причинам. Во-первых, очевидно, он хотел причинить боль тебе и Мэддоксу, другая причина не так очевидна. Он сделал это, чтобы привлечь внимание бабушки. — Она прочищает горло и расправляет плечи. — Прежде чем продолжить, я должна сказать, что у меня не может быть детей.