– Ты подумала?..
– Ш-ш-ш! – шикнула на него Кэти. Молча они выждали еще немного. Дверь ванной комнаты по-прежнему оставалась закрытой. Кэти вновь открыла входную дверь и выглянула наружу. – Хорошо, пошли, – сказала она, и тут дверь ванной отворилась. Она не видела, как дверь открывалась. Вглядываясь по-прежнему в темноту, она протянула руку Джеффу, не видя того, что Сай уже вошел в комнату и остановился в дверях, уперев руки в бедра. С первого же взгляда он правильно оценил обстановку. – Поторапливайся, – сказала Кэти, обращаясь к Джеффу и когда поняла, что мальчик почему-то не идя к ней, повернулась в сторону комнаты со словами: “Джефф, когда же ты наконец...”, но тут только увидела Сая и лицо ее моментально побелело как мел.
– Так, так, – сказал Сай. – И куда же это вы собрались?
– Я решила вывести мальчика погулять, – сказала Кэти.
– Ах, вот оно что? – Он торопливо оглядел комнату. – А где Эдди?
– Он вышел прогуляться.
Сай быстрыми шагами направился к выходной двери и запер ее.
– И что же – этот твой дешевый подонок решил перехитрить меня, да?
– Нет. Он... Его вообще здесь не было. Он же вышел за сигаретами.
– И ты быстренько сообразила, что сейчас самое время прикрыть лавочку, да? Да, как говорится, положись на женщину. У нее всегда найдется что-нибудь в рукаве, и она обязательно отмочит тебе какой-нибудь фокус. Снимай пальто!
Кэти продолжала стоять совершенно неподвижно.
– Снимай, тебе говорят, иначе я вытряхну тебя из него! – выкрикнул Сай. Она сняла пальто и швырнула его на постель. – И мальчишку тоже раздень. Ему теперь не понадобится этот свитер. Никуда он не пойдет. – Кэти подошла к Джеффу и помогла ему стянуть свитер. – Как быстро вы тут успели подружиться, а? Отличная парочка – ты с этим щенком. – Сай сунул руку в карман и вытащил оттуда пружинный нож с упрятанным лезвием. Он нажал на кнопку на рукоятке, и из нее выскочило лезвие. Он неторопливо подошел к Кэти и мальчику, которые стояли рядом у расстеленной постели.
– А теперь, сучка, слушай меня внимательно, – сказал он. – Еще раз попробуешь такое – и тебя потом никакие хирурги не сошьют. Усекла? И плевать мне на то, что твой дорогой Эдди скажет на это. А этому маленькому ублюдку я лично вырежу сердце! Запомни, это, учти! Не забывай, что я тебя предупредил!
– Не боюсь я тебя, Сай, – сказала она.
– Не боишься, да? – Он поднял руку с ножом, и лезвие его оказалось рядом с ее горлом. – В таком случае ты с этой минуты повнимательнее следи за тем, что ты мне говоришь. Поняла, красотка? Отныне ты будь со мной поласковей, лишь тогда я, может быть, забуду о том, что ты тут собиралась отмочить. Будь поласковей!
Продолжая по-прежнему держать нож у ее горла, он свободной рукой принялся поглаживать ее плечо. Она резко отшатнулась от него. Дверная ручка со скрипом начала двигаться вверх и вниз и Кэти бросилась к двери.
– Эй, вы там, откройте, – донесся снаружи голос Эдди.
Сай кивком головы указал на дверь. Нажав на кнопку, он надавил на лезвие и упрятал его в рукоятку, а потом сунул нож в карман. Кэти отперла дверь, и Эдди вошел в комнату.
– Вижу, ты все-таки разыскал сигареты, – сказал, улыбаясь, Сай.
– Ага, – сказал Эдди, глубоко затягиваясь. – Ох, и здорово сейчас на дворе! Ночь холодная, но ясная – все небо в звездах.
– Значит, завтра будет хороший день, – сказал Сай. – Даже погода на нашей стороне. Ничто не может помешать нашей работенке. – Он со значением покосился на Кэти и повторил. – Ничто не может.
– А почему мальчик встал? – спросил Эдди.
– А этот маленький хитрец не может спать. Он все волнуется о том, что с ним приключится завтра.
– Но ты считаешь, Сай, что все пройдет благополучно?
– Промашки быть не может, – сказал Сай. Он снова обернулся в сторону Кэти. – Ты слышишь, Кэти? Промашки быть не может. План наш сработает и ничто не сможет остановить нас. Итак, мы станем богачами. Теперь ничто на свете не загонит меня снова в метро – я теперь ни разу не поеду на нем за всю оставшуюся жизнь. Знаешь, ведь и в самом деле есть такие люди, которые ходят себе в шелковом нижнем белье? Так вот, я буду одним из таких типов, – он с восторгом хлопнул ладонью по столу. – Расскажи ей обо всем, Эдди. Расскажи ей, сколько нам пришлось поработать, и как здорово мы все спланировали.
Твоя жена, пожалуй, думает, что мы здесь заняты детскими игрушками.
– Слушай, давай мы просто выполним все, что придумали, – сказал Эдди. – Какой смысл рассусоливать сейчас на эту тему?
– Я хочу, чтобы она все знала, потому что это великолепный план, вот почему об этом стоит поговорить. И вообще, что это с тобой творится? Ты что – стыдишься нашего плана? Нет, дружок, план наш просто чертовски хорош.
– Да, я знаю, но...
– Утром мы позвоним Кингу и дадим ему точные инструкции относительно того, где он должен оставить деньги, и во всем городе не найдется ни одного полицейского, который сможет остановить нас, не говоря уж о том, чтобы поймать! – Сай сделал многозначительную паузу. – Ну, Кэти, как тебе нравится такой план?
– Звучит это очень хитро, – вяло подтвердила Кэти.
– А он и задуман хитро. Это, черт побери, очень хитроумный план. Даже сам Кинг не будет знать, где он должен положить эти деньжищи, поэтому он никак не сможет рассказать об этом полицейским, даже если ему будет очень этого хотеться. Единственное, что ему будет известно, так это то, что мы поджидаем эти денежки. Но он не будет знать, где мы их ждем. – Он явно насладился удивлением, которое отразилось на лице Кэти. – Ага, – сказал он. – В том-то и вся штука. И это обязательно сработает. И все это – благодаря Эдди и этому чудовищу, которое он притащил сюда. – Он кивком головы указал на радиодетали у стены. – Зачем, как ты думаешь, мы так долго шныряли по всем этим радиомагазинам? Только для того, чтобы Эдди было чем забавляться?
– Я думала, что вы хотите сделать приемник, чтобы можно было подслушивать переговоры между полицейскими, – сказала Кэти, явно озадаченная всем услышанным.
– И мы стали бы строить такой агрегат для этого? Только для того, чтобы подслушивать полицейских. А глянь-ка на ту здоровую штуковину, что стоит за приемником у стены. Что это, по-твоему? Так, вот это – передатчик. Правильно я говорю, Эдди?
– Ага, все верно. Видишь ли, Кэти, мы собираемся...
– Мы собираемся прежде всего, – сказал Сай, – устроить отличный сюрприз и Кингу, и этим его полицейским. Как только Кинг выйдет из дому, на всем белом свете не будет ни одной живой души кроме него самого, которая бы знала, что он будет делать. Никакие полицейские и вообще – никто. Только сам Кинг и мы. И как только он выедет из дому с этими деньгами...
– Слишком много здесь этих “если”, – сказала Кэти. – Если он выедет из дома, если он возьмет с собой деньги, если он вообще захочет их вносить.
– Тогда я посвящу тебя в один маленький секрет, красотка, – сказал Сай. – Лучше ему все-таки выехать из дома и лучше ему иметь при себе эти деньги, иначе... – Рука его скользнула в карман, и пружинный нож снова появился на белый свет. Не было слышно никакого щелчка, когда он нажал на кнопку, поэтому лезвие выскочило из рукоятки совершенно бесшумно. Сай многозначительно глянул на Джеффа, который стоял сейчас подле кровати с расширившимися от ужаса глазами. – Так что лучше ему все-таки решиться уплатить этот выкуп, – тихо сказал Сай.
Глава 9
Во главе полицейской лаборатории стоял человек, которого звали Сэмом Гроссманом, и был он в чине лейтенанта.
В глазах любого дилетанта лаборатория казалась просто помещением, заполненным длинными белыми столами и высокими зелеными стеллажами. Одни столы были освещены флуоресцентным, другие – ультрафиолетовым светом, а на стеллажах хранились образцы бирок всех прачечных города, пистолетов всех систем и калибров, патронов к ним, гильз, пуль, рисунков покрышек, аналитические таблицы и образцы стекла, образцы растений и вообще всего на свете, что может быть использовано в случае необходимости, чтобы путем сравнения дать заключение по поводу присланного на обследование предмета, относительно которого имелись подозрения в том, что он был использован при совершении преступления. А такие подозрительные предметы поступали в лабораторию ежечасно, причем в любой день недели. На заключение могли поступать самые различные предметы – от осколков стекла передней фары автомобиля, сбившего пешехода и скрывшегося с места происшествия до отрезанной руки, завернутой в обрывок “Нью-Йорк Таймс”, на котором сквозь кровавые пятна просматривались объявления о продаже недвижимости. Далеко не всегда приятно было работать с подобными пакетами, часть из которых подбрасывалась на порог лаборатории, подобно сироткам в канун Рождества. Иногда работа эта была просто отвратительной и люди со слабыми нервами или желудками поскорее старались добиться перевода в бюро криминальной идентификации или даже в морги каких-нибудь местных больниц. Видите ли, сталкиваться с насильственной и внезапной смертью в ходе активных служебных действий – это одно дело. Но совсем другое дело встречаться с нею, когда смерть должна быть сведена к некой научной формуле, когда приходится иметь дело с отрезанными конечностями или мельчайшими капельками чьей-то спермы, исследовать тончайшие волоски и ниточки, прилипшие к тупым орудиям убийства, всесторонне исследовать пули, расплющенные или деформированные при столкновении с костью. Воображение может весьма разыграться при виде всех этих побочных продуктов и подручных средств человекоубийства и прочих преступлений. Длинный белокурый волос, прилипший к рубящей поверхности топора, способен громче и настойчивей взывать к вашей совести и чувству долга, чем вид окоченелого женского трупа, лежащего в морге. Недосказанность – могущественное оружие поэтов и писателей с самого момента возникновения литературы – давно уже превратилась здесь в тот оселок, на котором специалисты-криминологи оттачивают свои эмоции. Сэм Гроссман, человек весьма эмоциональный по своей природе, но вынужденный в силу особенностей своей профессии проявлять крайнюю сдержанность, руководил своей лабораторией с бескомпромиссной твердостью христианского миссионера, исполняющего свой долг где-нибудь в дебрях Африки. Ведь лаборатория – и Гроссман отлично знал это – могла значительно сократить срок расследования и облегчить труд оперативных работников.