– Доброе утро, Дуг, – сказал Камерон. – Хорошо спалось?
– Нет, спалось мне неважно.
– Господи, Дуг, ты выглядишь просто ужасно, – сказала Лиз.
– Я ведь и должен выглядеть ужасно, как ты не понимаешь? Мои грехи не дают мне уснуть. Я ведь жестокий, бессердечный подонок, исчадие ада. Вот кем я оказался на поверку. – Кинг сделал паузу. – А ты что делаешь здесь в такую рань?
– Ночью я позвонила ей. Дуг, – сказала Диана. – Я увезу к ним Бобби.
– Все подготовлено для сцены бегства с тонущего корабля, так что ли? Женщины и дети сходят первыми. – Он повернулся к Камерону. – А ты, Пит, когда уезжаешь?
– Что?
– Я спрашиваю, когда ты собираешься ехать?
– Ну, я... я пока еще не знаю.
– То есть как это – пока не знаешь? На какой самолет у тебя билеты?
– Я их еще не заказал, – сказал Камерон.
– Почему?
– Я подумал...
– Думать не входит в твои обязанности. Я сказал тебе, чтобы ты заказал билет, разве не так? И я вручил тебе чек, который ты должен будешь передать по назначению, верно?
– Да, но... Но я не знал, захочешь ли ты, чтобы я это сделал.
– А ничего и не изменилось. Сейчас же спускайся вниз и позвони в аэропорт!
Камерон молча кивнул и вышел из комнаты.
– Пожалуй, мне нужно поторопиться с укладыванием вещей, – упавшим голосом проговорила Диана.
– Истерн Айрлайнз, пожалуйста, – говорил он. – Алло? Мне нужно заказать билет на первый же самолет, который вылетает в Бостон. Да, на сегодняшнее утро, – он промолчал. – Да. На это утро. Да, я подожду, – он прикрыл трубку и обернулся к Кингу. – Они сверяются с наличием свободных мест. Дуг.
– Ты должен был позаботиться об этом еще вчера вечером.
– Неужто ты собираешься позволить им убить этого мальчика. Дуг? – Кинг открыл было рот, чтобы ответить, но Камерон снова заговорил в трубку. – Алло? Да? В двенадцать дня? Погодите одну минуточку. – Он снова прикрыл трубку ладонью. – Самый ранний рейс – сегодня в полдень. Все остальные распроданы.
– Бери этот, – сказал Кинг.
– Очень хорошо, оставьте за мной! – сказал Камерон в трубку, – мистер Питер Камерон. Да, да – Камерон... Да, да, кредитная карточка у меня имеется, но счет отправьте на счет “Гренджер Компани”... Да, да, совершенно верно... Когда, вы говорите, начинается посадка?.. Хорошо, спасибо. – Он повесил трубку и обернулся к Кингу. – О’кей, – сказал он, – можно сказать, что мы сейчас просто отрубили голову этому Джеффри Рейнольдсу.
– Прекрати.
– Но это же так и есть, правда?
– Я тебе сказал – прекрати!
– Но ты же сейчас просто убиваешь восьмилетнего мальчишку, неужто ты сам не видишь этого?
– Да, да, я убиваю восьмилетнего мальчика – ты доволен? И вообще я пью кровь новорожденных младенцев – так ведь? И тебе, конечно же, не по душе такие занятия, да? Но если тебе так не нравится то, что я делаю, то можешь собирать свои вещи и убираться отсюда вместе со всеми остальными!
– Должен признаться, что предложение тобой сделано в прямой и доступной форме.
– Да, чего уж тут темнить – все просто и ясно. Так что выбирай.
– И все-таки я считаю это самым настоящим убийством, – сказал Камерон.
– О’кей. Если ты так считаешь, то и прекрасно. Я не желаю терпеть рядом с собой людей, которые...
– Дуг, выслушай меня. Если вообще наши с тобой отношения хоть что-нибудь когда-либо значили для тебя, прошу тебя, выслушай меня! Оставь эту бостонскую сделку! Спаси этого ребенка. Это же совсем беспомощное существо – ребенок! Ты просто не можешь...
– С каких это пор у тебя вдруг прорезалась такая любовь к маленьким и беспомощным детям?
– Ох, Дуг, все любят детей! Боже мой, ты не должен...
– Но особую привязанность к ним испытывает Пит Камерон, не так ли? Пит Камерон – Великий защитник детей. Неужто ты не понимаешь, что эта бостонская сделка пойдет и тебе на пользу? Нет, ты, Пит, наверняка просчитал все. Неужто за все эти годы к тебе не привилась моя рассудочная манера в ведении дел?
– Нет, все это так, и ты это прекрасно понимаешь. Но...
– Но сейчас все это не играет роли, так ведь? Просто ты так сильно обожаешь детишек, да? Ты просто влюблен в этого сопливого Джеффа Рейнольдса настолько сильно, что для тебя уже не важна карьера Пита Камерона. Ну, что ж, это очень интересно. Это уж, черт побери, что-то совсем новенькое.
– Я не говорю, что он для меня значит больше, чем моя собственная карьера, Дуг. Я только хочу сказать...
– Так что же, черт побери, ты все-таки хочешь сказать? – выкрикнул Дуг, и в комнате воцарилась напряженная тишина.
– Ну...
– Что – ну?
– Я хочу сказать, что жизнь мальчика – важная вещь.
– И значит, для тебя она более важна, чем эта сделка, да?
– Нет, она не более важна, но...
– Ну, что-нибудь одно – более важна или менее важна? Как?
– Нет, ну если ты так ставишь вопрос, то я полагаю...
– Если я уплачу выкуп, то сделка эта пойдет кошке под хвост. А теперь говори прямо – ты хочешь, чтобы сделка расстроилась, или не хочешь этого? Что это с тобой сегодня, Пит? В жизни своей я не видел тебя такой мямлей. Неужто убийство так уж сильно смущает тебя?
– Нет, нет, просто дело в том...
– Ты хочешь, чтобы сделка провалилась, да? Отвечай.
– Нет, я не хочу этого, – сказал Камерон.
– Тогда откуда у тебя эта забота о благополучии Джеффри Рейнольдса? Когда это ты успел набраться отцовских чувств. Пит? Я просто диву даюсь – можно подумать, что душа твоя процентов на девяносто состоит из отцовских чувств.
– Это все из-за этого мальчика, – сказал Камерон. – Как можем мы позволить такого маленького и беззащитного...
– Если ты еще хоть раз назовешь его маленьким и беззащитным, то, ей-богу, я просто сблюю! В чем дело, Пит? Что на самом деле за этим кроется? – Кинг снова умолк. Потом в глазах его промелькнула хитринка. – Ты решил подле этого огня изжарить собственное жаркое? Это так?
– Что? Я? Какое жаркое... Я?
– Так-то вот, – сказал Кинг. Он почти вплотную приблизился к Камерону, а губы его чуть искривила холодная усмешка. – Так, значит вот в чем дело. Наконец-то мы, кажется, нащупали истинную причину, не так ли? Теперь мы...
– Дуг, не говори глупостей.
– А зачем тебе вчера понадобилось звонить Бенджамину? И не морочь мне, пожалуйста, голову разными там подкладками! Что вы там с ним задумали?
– Я? Да ничего я с ним не задумывал. Как-то странно все это у тебя получается, Дуг. Не стал бы я ничего замышлять с Бенджамином.
– А с кем бы ты стал замышлять?
– Ни с кем, – Камерон попытался рассмеяться. – Ни с кем, Дуг.
– Ты сказал Бенджамину об этой бостонской сделке?
– О бостонской? Что ты – нет конечно. Нет.
– В таком случае зачем тебе понадобилось ему звонить?
– Я звонил по поводу шелковой подкладки и парчи. Я же говорил тебе, Дуг. Предстояла встреча...
– С этим делом отлично справилась бы твоя секретарша! Почему тебе понадобилось лично звонить на дом к Бенджамину?
– Просто я хотел лично сказать ему об этом. Я... я думал, что он может обидеться если...
– Да-а? Продолжай, продолжай.
– Я... я просто подумал, что он может обидеться – вот и все.
Несколько секунд Кинг глядел на Камерона. Затем так же молча он поднялся, прямиком направился к телефонному аппарату и принялся набирать номер.
– Что ты делаешь? – спросил Камерон.
Кинг не ответил. Он стоял сейчас с телефонной трубкой, прижатой к уху и не сводил глаз с Камерона.
– Резиденция мистера Бенджамина, – произнес голос в трубке.
– Попросите мистера Бенджамина, – сказал Кинг.
– Простите, а кто его просит?
– Дуглас Кинг.
– Одну минутку, мистер Кинг.
– Зачем ты звонишь ему? – сказал Камерон. – Я же сказал...
– Алло? – раздалось в трубке.