– Пожалуй, – сказал Карелла.
– А что сказал тебе на это Пит?
– Ничего особенного. Он считал, что это – работа каких-нибудь сопляков. Кажется, так.
– А что это был за почерк, Стив? Это тебе запомнилось?
– В каждом из этих случаев проникали через окно, выломанное на задах магазина и каждый раз крали одну крупную деталь или несколько мелких.
– А зачем все эти штуки могли понадобиться вору?
– Очень может быть, что он просто рассчитывал на то, что о мелкой краже не станут заявлять в полицию. А может, и вовсе ее не заметят. Если, конечно, предположить, что каждую из этих краж совершал один и тот же вор.
– Ну, я, например, считаю, что именно так оно и было, – сказал Мейер.
– Ага. Во всяком случае, я не вижу тут ничего серьезного.
– Да, я тоже так думаю. Вот – можешь добавить и мои сегодняшние записи к твоему списку. – Мейер умолк, задумчиво потирая лысину. – А ты что – рассчитывал на то, что мы раскроем здесь какого-нибудь русского шпиона или еще кого?
– Либо русского шпиона, либо террориста из ИРА.
– Я только думаю, кому бы еще могли понадобиться все эти детали?
– А может быть, мы просто-напросто имеем дело с человеком, у которого не хватает денег на свое хобби, – сказал Карелла.
– В таком случае, почему бы ему не сменить столь дорогостоящее хобби на что-нибудь более дешевое.
– Единственное, от чего я наотрез отказался, как только меня сделали детективом, – сказал Карелла, – так это – от поиска мотивов преступления. Как только ты начинаешь всерьез доискиваться, что именно толкнуло какого-то придурка на преступление, ты сам немедленно превращаешься в полнейшего психа.
– Этим ты подрываешь мою мальчишескую веру в детективную литературу, – сказал Мейер. – Средства осуществления преступления, мотивы его и представившаяся возможность его совершения. Вот три кита, которые известны всем и каждому.
– Не включай сюда меня, пожалуйста. Я всего лишь делаю свою работу, – сказал Карелла.
– Ага, – сказал Мейер.
– И все-таки это всегда происходит внезапно. В один прекрасный день все эти разрозненные клочки вдруг неожиданно объединяются в единое целое. И каждый раз они выглядят совсем не так, как казалось тебе с самого начала. Для того, чтобы разгадать мотивацию преступления, нужно было становиться не полицейским, а психиатром.
– А все же, – сказал Мейер, – тут просто масса радиодеталей. И вор этот не поленился целых семь раз совершать кражи со взломом только ради того, чтобы заполучить их. Слишком уж все это рискованно, если речь шла бы о простом хобби. Как ты думаешь, Стив, к чему все это может сводиться?
– А черт его знает, – ответил Карелла и снова принялся за печатание своего отчета, пытаясь обеими указательными пальцами сломить ожесточенное сопротивление старой пишущей машинки.
Глава 3
Диана Кинг не была красавицей. Однако она была весьма привлекательной женщиной. Привлекательность ее в главном была основана на правильной лепке лица, которое хотя и не вполне соответствовало нормам Голливуда или Мэдисон-Авеню, являлось тем не менее великолепным каркасом, позволявшим украшать и улучшать его, не нарушая гармонии. Привлекательность ее помимо этого основывалась на целом ряде вещей. Это были, во-первых, услуги, предоставляемые салонами красоты и сотнями парфюмерных и прочих фирм; во-вторых, образ жизни – в комфорте, роскоши и при отсутствии забот; в-третьих, услуги парикмахеров и массажисток; и в-четвертых, врожденный вкус, позволяющий ей прекрасно подбирать платья и туалеты к своей фигуре, хотя та отнюдь не отличалась многими излишествами, присущими кинозвездам.
Диана Кинг была привлекательной женщиной. Честно говоря, Диана Кинг была чертовски привлекательной женщиной.
Она стояла сейчас в фойе у входной двери своего роскошного дома – тридцатидвухлетняя женщина в черных свободных брюках и белой блузке с длинным рукавом и глубоким вырезом впереди. На плечи и шею ее, прикрывая блузку, было накинуто полотенце. Волосы ее были так же черны, как брюки, если не считать одной пряди, начинающейся у виска надо лбом и теряющейся где-то в районе макушки. Серебряный поясок охватывал тонкую талию. Еще раз окинув глазами комнату, она снова обратилась к Питу Камерону.
– Что они сотворили с Дугом? – повторила она свой вопрос.
– Ничего, – ответил Камерон. – А что это вы сотворили со своими волосами?
Рука Дианы рассеянно тронула серебристую прядь.
– О, это была идея Лиз, – сказала она. – По поводу чего здесь стоял такой крик?
– Лиз еще здесь? – спросил Камерон и голос его выдал явный интерес.
– Да, она все еще здесь. Так с чего это Дуг промчался наверх, как паровой экспресс? Терпеть не могу этих их деловых встреч “на высшем уровне”. Пит, представляешь себе, он даже не заметил меня там наверху.
– Зато он заметил меня, – произнес изнеженный женский голос, и Лиз Белью спустилась по лестнице в гостиную. В смысле красоты она обладала всем тем, в чем было отказано природой Диане Кинг. У нее от рождения были белокурые волосы и поэтому ей не требовались услуги парикмахера, синие глаза были обрамлены густой щеточкой черных ресниц, нос отличался безукоризненной формой, это же можно было сказать и о линии губ. С годами она приобрела фигуру, которая излучала СЕКС, написанный именно большими буквами. Лиз подкрепляла свою красоту, если только можно так выразиться, полировкой такого качества и прочности, что ее скорее можно было принять за отлично закрепленную эмаль. Даже нынешний туалет ее, приспособленный к повседневной жизни на Смоук-Райз – свитер, простая юбка и туфли на низком каблуке – окатывал вас сексом ведрами, бочками, целыми цистернами. На ней сейчас была одна-единственная драгоценность, но это был огромный бриллиант, сияющий в кольце на ее левой руке, и бриллиант этот величиной и формой напоминал что-то вроде злокачественной опухоли.