– Юридические знания иметь – это отлично! А гуманитарные… Что именно?
– История, английская литература.
– Ну, если не в ущерб основным наукам…
– Ты же меня знаешь, папа! Я или делаю на отлично, или совсем не делаю… Не беспокойся, я везде успеваю.
Но Вадиму Сергеевичу всё же показалось, что сын охладел к экономике. Как бы, вернувшись вскоре на каникулы домой, Олег не заявил, что полностью занялся историей и литературой. А экономику бросил – совсем, чтобы не делать плохо.
Впрочем, Барков всегда понимал, что сын у него – слишком романтическая натура, чтобы стать настоящим финансистом. Уезжая в Англию, Олег, например, подарил свой мотоцикл – шикарный «Харлей-Девидсон», – соседскому мальчику, которого спас. Серёжа и его отец, журналист Игорь Лунёв, отказывались от такого дорогого подарка. Но Олег настаивал, и, в конце концов, сошлись на том, что Серёжа будет пользоваться «Харлеем» в отсутствие Олега. Мальчик получил ключи от гаража, и Барков время от времени видел, как парнишка уезжает на мотоцикле.
Глава 5
Через полчаса, приняв твёрдое решение, Барков снова сел в свою машину и покатил к банку. Попросив секретаря отодвинуть на час все назначенные встречи, он вызвал к себе Константина. Но и с ним не стал вести разговор в кабинете. Периодически Барков проверял свой кабинет, опасаясь подслушивающих и записывающих устройств. Нет, он не боялся каких-то официальных органов – они все были «схвачены» и приручены. Перепроверять его могли только совладельцы и партнёры. И напрасно: в общих делах с ними он был честен и деловые разговоры вёл безбоязненно. Но нынешний случай – совершенно особенный. Стоит перестраховаться. Потому, когда Костя стремительно распахнул двери кабинета, Вадим Сергеевич встал ему навстречу.
– Что-то душно мне здесь, голова с дороги тяжёлая, соображаю плохо. Давай, дорогой, выйдем на свежий воздух, покурим.
Смешно, конечно, было говорить о духоте: в кабинете работали отличный кондиционер и освежитель воздуха. Но предлог годился любой.
Они вышли через запасной выход – охранник козырнул, пропуская их, – в ту часть прибанковского сквера, которая не просматривалась с улицы. Здесь был устроен поистине тихий райский уголок: берёзки, голубые ели, удобные скамейки между ними. Костя посматривал на дядю сдержанно-удивлённо. Барков подвёл племянника к скамье, сел и достал письмо.
– Прочти. Только что вынул из почтового ящика.
Костя прочёл, поднял глаза на дядю, но ещё с полминуты молчал, покусывая губы. Потом сказал голосом, полным сомнения:
– Это не бред сумасшедшего? Вправду может такое быть? И бабушка Липа, и дед Венедикт?..
– В том-то и дело, Костик, что обе смерти произошли, как говорится, «при неясных обстоятельствах». В таких случаях ведётся следствие. Но смерть Олимпиады Петровны списывают на старческий склероз, которого у неё не было! А убийство Венедикта Антоновича признают, но считают случайным, непреднамеренным. Это письмо ставит все точки над «и» – всё сразу становится на свои места.
– Но как же можно… так – сразу, без предупреждения! А вдруг ты бы и так согласился?
– А вдруг нет? Или не поверил бы в серьёзность угроз…
– Но… нет! – Костя замотал головой. – Я никогда такого не слыхал! Если ни с того, ни с сего взять и убить близких людей, человек может так обозлиться, что к нему и не подступишься!
– Ах, мальчик, ты не понимаешь! Расчёт тонкий и психологически верный. Убили дальних родственников, а угрожают самым близким. Страх должен оказаться сильнее злости… Так и получилось.
– Близким… Это и мне, что ли?
– Ну, ну… – Вадим Сергеевич ласково обнял Костю за плечи. – Не бледней. Я никого из вас под угрозу не подставлю. В конце концов, деньги это просто деньги. И шантажисты эти правы: я найду способ перебросить на их счёт.
– А счёт?
– Я его уже получил. Банк в Майами.
– Ого! – Костя ненадолго умолк. – Но, дядя, а ты не задумывался, кто же это… Кто они?
Вадим Сергеевич взял у племянника письмо, аккуратно сложил его и спрятал во внутренний карман пиджака. Он уже выкурил одну сигарету, но сейчас вновь щёлкнул зажигалкой, затягиваясь следующей.
– Вообще-то, – ответил, – времени для раздумий и анализа ещё не было. Но, что сразу ясно: люди из этой организации неплохо изучили меня. Ведь добрались же до стариков-родственников. Они циничны и профессиональны. Организовать убийства, похожие на несчастные случаи, не просто. Они сумели. И, по всей видимости, они в какой-то степени знакомы с банковским делом.
– И что?
– Ничего, Костик. Я не стану играть в сыщика. Не до того. Они не оставили мне ни времени, ни выбора. Сейчас нужно быстро организовать переброску первой названной суммы.
– Ох, дядя! Такие деньги!
Барков скупо улыбнулся:
– Не жалей. В конце концов, не свои личные. Сделать предстоит всё так, чтоб никто из партнёров ничего не узнал. А через время мы эту сделку нарастим.
– И вновь отдадим!
– Скорее всего да. Если, конечно, ничего не изменится.
– А что может измениться? Ты что-то предполагаешь?
Глаза у Кости заблестели: он был азартным дельцом. Барков пожал плечами:
– Жизнь, дорогой мой, штука очень неожиданная. Ты по молодости лет ещё этого не осознал в полной мере. Никто не может предсказать даже завтрашнего дня. Но одно я знаю точно: никем из вас рисковать я не стану.
– Так что же будем делать, дядя?
– Это я уже продумал. Ты немедленно выедешь в Берн, уже через три дня… Да, за это время успеем оформить все выездные документы.
– Я понял! – Костя вскочил на ноги. – Значит, перебрасывать валюту будем через «Континенталь Стар»?
– Именно. Господин Штрассель тебе поможет всё подготовить там, а я здесь, на месте, начну операцию. Детали мы с тобой успеем отработать.
Швейцарская фирма «Континенталь Стар», имеющая акции авиалиний и энергоресурсов, была созданием совместным. Один из её прародителей – коммерческий банк «Премьер», где президентом состоял Барков. Второй – швейцарский миллионер Лео Штрассель, носивший десять лет назад имя Леонид Григорьевич Кричевский. Этот человек был одним из тех, кто мгновенно сориентировался в первые годы перестройки. Нажитые при советском строе немалые подпольные деньги он быстро прокрутил через сеть первых, ещё бесконтрольных кооперативов, отмыл их, скупил и перепродал кое-что из недвижимости, перевёл деньги в зарубежный банк и отбыл за границу. Но продолжал держать связь с одним из «отцов города», через которого и шла к нему та самая дорогая недвижимость. Когда же тот человек из городской администрации ушёл в коммерческую деятельность и стал совладельцем банка «Премьер», он свёл Баркова с Штрасселем. Они отлично поняли друг друга, и вскоре в Берне появилась фирма «Континенталь Стар» – их детище. Барков по просьбе Штрасселя провёл уже две денежные операции тайно от других партнёров. Потому и не сомневался, что Лео сейчас поможет ему.
Глава 6
Костя бывал за границей и раньше. По делам банка, однако, только дважды. Полгода назад, осенью, он ездил в Австрию заключать договор с одним венским финансовым концерном. Это оказалась замечательная поездка. Она перевернула жизнь Константина. Потому что там, в Вене, он встретился с отцом.
… Когда Костя покидал аэропорт своего города, небо нависало свинцово и низко, пропитывая воздух моросью. А в Вене ярко светило солнце, зеленели скверы и аллеи, и пышная эта зелень лишь слегка была тронута жёлтыми и красными тонами. Через два дня, уже почти завершив дела, Константин с лёгким сердцем прогуливался по городу и присел на Рингштрассе за столик открытого кафе. Он уже ел воздушные миниатюрные булочки, запивая чудесным кофе по-венски, когда какой-то человек тронул соседний стул и спросил: