— Не спускаться, а подниматься. Вертолет без всяких хитростей, стандартная модель.
— Да, но… У меня нет при себе летных прав!
Снизу раздался грохот и шум, послышался звук падающих ящиков. Глут закрыл люк, выводящий на крышу, и встал около него.
— Советую поспешить, господин Маньян! — крикнул Ретиф. — Держите к западу и не снижайтесь слишком над холмами: сильная туманность.
Маньян запротестовал, но его впихнули в кабину вертолета. Он, смирившись, повернул рычаг стартера, и двигатель, набирая обороты с каждой секундой, заработал.
— С моей стороны это просто безответственно — оставлять вас здесь одного, Ретиф, — сказал он, взявшись за люк, чтобы закрыть его.
— Думаю, этим вонючкам землянам не придет в голову палить по вертолету разрывными пулями, — сказал Глут тихо, чтобы его не расслышал Маньян. А тот, перекрывая шум мотора, все еще что-то кричал.
Наконец вертолет оторвался от поверхности крыши и стал набирать высоту.
— …как вы указывали… посол Паунцрифл… служебное разбирательство… — Это были обрывки последних фраз, которые донеслись до слуха Глута и Ретифа.
— Не понял, — сказал лумбаганец, когда Маньян со своим вертолетом превратился уже в точку в небе. — Он что-то болтал про посла Паунцрифла… Что он с ним встретится… прочитает доклад… Насколько я знаю, это атаман шайки землян!
— Кажется, пришло время кое-что прояснить в вашей голове, старина Глут,
— сказал, улыбаясь, Ретиф. — Те ребята, что окружили нас — вовсе не земляне. Они гроасцы.
— Ха! Но они здорово похожи на Нита! Только чуть побольше.
— Правильно. Это потому что Нит — тоже гроасец.
— Но если он гроасец, то… как насчет того парня, который только что, ругая его, улетел от нас?..
— А, господин Маньян! — улыбнулся Ретиф. — Он землянин до мозга костей.
— Ага!.. Я так и знал! Обыкновенный грим! Ловко ты от него избавился, — Глут потер себе лоб. — Но если те, которые целятся сейчас в нас из-за каждого куста, — гроасцы, почему мы не спустимся к ним и не скажем: «Эй, ребята, кончай валять дурака»?
— Они думают, что я землянин.
— Да, это многое усложняет. Но почему ты не скажешь этим дурням, кто ты на самом деле?
— Пока это тайна, которую не должны знать даже они.
— А, понимаю. Или… Ни черта не понимаю! — воскликнул Глут. — Я знаю, что, когда все будет позади, мы будем с тобой смеяться. Но пока что сильно попахивает паленым. Знаешь, Ретиф, если бы я тебе не доверял так, как доверяю, ты давно уже остался бы один, а меня — поминай, как звали.
— Что поделаешь, Глут, дружище, такие у нас дела, — сказал Ретиф. — Положение действительно серьезное, что скрывать.
— Ты хочешь сказать, что… — начал Глут, но замолчал, видя, как шатается и приподнимается люк, через который они сами полчаса назад попали на крышу. Он бросился к нему, чтобы закрыть вновь, но опоздал. Люк отлетел в сторону и из него сначала показался гроасский офицер, тут же взявший Ретифа на мушку. Стали выпрыгивать один за другим солдаты.
— Он хочет сказать, паршивый ублюдок, что теперь вы в наших руках! — крикнул появившийся из люка уже знакомый гроасец в растрепанном белом халате.
— Как тебе это нравится, Ретиф? — чуть обернувшись к землянину, сквозь зубы процедил Глут. — Неужели мы дадим им сделать из нас колбасу?
— Всем стоять! — раздался резкий шипящий крик. Гроасские солдаты расступились от люка и замерли по стойке смирно. Ученый быстро выпрыгнул на крышу и присоединился к ним. Из люка показалась внушительная фигура, завернутая в черный плащ, с обшитым золотом воротником. Ретиф увидел классического гроасца шести футов роста. Они встретились глазами. На Глута незнакомец даже внимания не обратил.
— Ну что ж, наш стремительный землянин, — сказал гроасец необычно густым голосом на лумбаганском, — наше знакомство наконец состоялось.
— Гроссмейстер Уш, если не ошибаюсь? — вежливо спросил Ретиф. — В поисках вас я вкусил все удовольствия настоящего охотника.
— И в конце концов попались в лапы тому самому кролику, за которым гнались с достойным уважения упорством, — проскрипел гроасец.
— Согласен: жаль, что столько сил затрачено зря, — признался Ретиф. — Только не моих, а ваших. Ваших сил.
— Тратить силы впустую — удел низших организмов, землянин! — прошипел гроасец, вперив в Ретифа озлобленный взгляд. — Несмотря на все ваши старания, вы проиграли и тем самым только больше оттенили мой гений.
— Вполне возможно, — сказал Ретиф. — Но, полагаю, вы не станете отрицать заслуг Корпуса в борьбе с такими проявлениями всякого рода гениев, как геноцид, рабовладение, вивисекция…
— Какое мне дело до вашей своры дипломатов? Я являюсь вождем суперрасы, которой наплевать на сформулированные вами ценности. Они просто не приложимы к нам!
— Да, я видел вашу экспериментальную ферму, — сказал Ретиф. — Но, как мне показалось, с насильственной эволюцией дела там идут неважно.
— Не спорю, ошибки случались довольно часто, пока я лично не воспроизвел точную форму, которую требует Генеральный План. Но даже в ней, сами понимаете, есть…
— Я видел также солдат, на которых вы возложили военное обеспечение переворота. Неплохие солдаты, но только вряд ли они лучше любых других.