— Так чего же мы здесь ждем?! Давай мой план! — требовательно заявил Инарп.
— Давай лучше мой! — крикнул Глут.
— Джентльмены, — прервал их Ретиф. — Вы ссорьтесь между собой сколько хотите, но знайте, что приходит момент, когда лучше сесть спокойно и подумать о последствиях. В эту самую минуту Уш и его ребята накладывают последние штрихи к плану, который они разрабатывали в подполье не один год. Их войска уже находятся на марше. Скоро они оккупируют город. А мы сидим в сорока футах под землей, у черта на куличках, и еще упражняемся в диспутах и спорах.
— Э… М-да… — тихо промычал Глут.
— Что и говорить — поганое это занятие, — хмуро согласился Инарп.
— Выбор перед вами, — сказал Ретиф. — Ваши предложения хороши ровно настолько, чтобы добежать до конца коридора. Но потом нас прихлопнут, будьте в этом уверены. Нужен план, который бы обеспечивал нам стопроцентный успех!
— Согласен, — начал Глут, — но…
— Я не знаю, что ты задумал, — заговорил Инарп. — Но печенкой чувствую, что мне это будет не очень-то по душе.
— Охотно допускаю, — сказал Ретиф.
Затем в нескольких словах он изложил свою программу побега из тюрьмы. В воздухе повисла липкая тишина.
— Ретиф! А я думал, ты классный парень, хоть и чужеземец, — слабо сказал Инарп.
— Если бы я сам не слышал этого сейчас собственными ушами, — пробормотал Глут, — я бы не поверил…
— Ну, ладно, достаточно эмоций. Как вы насчет этого? — спросил Ретиф. — Помните: у нас очень мало времени.
— И ты хочешь, чтобы я теперь был спокойным? — вскричал Инарп. — Да за это, знаешь, что полагается?..
— А что, если об этом прознают мои приятели? — обиженным голосом спросил Глут.
— Это против традиций! — пожаловался Инарп.
— Это против природы! — вскрикнул Глут.
— Это содомия!
— Я буду вынужден опуститься до его уровня!
— Это не пройдет!
— Может, мы сначала все спокойно обсудим? Только быстро. Или вам надо все хорошенько взвесить? За полгода успеете? Или за год? — резко спросил Ретиф. — Послезавтра каждый лумбаганец будет отправлен на ферму, где его разберут на части, а потом опять соберут по установленному образцу. И никто не будет спрашивать, что ему нравится, а что нет!!!
— Нет, ты хочешь, чтобы я… — изумился Глут, — и этот прохвост?..
— Этот урод и… я?! — выкатил глаза Инарп.
— Да, именно так, — сказал Ретиф с самым решительным видом.
— Можешь ты по крайней мере не зажигать пока огонь? — тихо сказал Инарп.
— Мне бы глоток земного коньяка! — прошептал Глут.
— Сейчас, — сказал Ретиф и погасил зажигалку. Комнату заполнила абсолютная темнота. Ретиф чувствовал около себя какое-то движение, тихое бормотанье, ругательства вполголоса. Он встал и, чтобы размять ноги, стал ходить по камере вдоль дальней стены. Шесть шагов вперед, шесть назад… Время шло…
Наконец, в том углу, где находились Инарп и Глут, наступила тишина. Ретиф чуть еще подождал и спросил:
— Готовы, джентльмены?
— Мы… Я… Вроде того, — ответили оттуда неожиданно сочным густым голосом. Затем еще громче и отчетливей: — Я готов, Ретиф.
Он зажег огонь и осветил камеру. Перед ним не было ни коренастого Инарпа, ни тощего Глута… С ноги на ногу переминалось высокое, с великолепной мускулатурой существо. Сильные руки были скрещены на груди, четыре глаза за широкими породистыми бровями светились интеллектом.
18
— Как я… как мы выглядим? — спросил идеальный лумбаганец.
— Готовым ко всему, — ответил удовлетворенно Ретиф. — Да, кстати, как мне теперь вас называть? Может, как-нибудь средне, между Инарпом и Глутом? Ну, скажем, Инуп или Гларп? Нет, пожалуй…
— Как насчет… Люкаэля?
— Да, это неплохо. Что ж. Люк, — простите мне мою фамильярность, — я полагаю, что сейчас самое время приступать ко второй части плана.
— Вторая часть плана…
— Как первое в лумбаганской истории существо Пятой Ступени развития, вы должны обладать уникальными возможностями. Проверим их.
— Да. Твой вывод логично вытекает из предпосылки. Я хочу сказать сразу, что чувствую в себе небывалую физическую силу и выносливость, необыкновенно развитые слух и зрение… — Люкаэль сделал небольшую паузу, словно прислушиваясь к себе. — Самое интересное, что наводя два глаза на один объект, я вижу его в стереоскопическом изображении. Трехмерное зрение
— резкий скачок вперед по сравнению с возможностями обычного лумбаганца. Но если я смотрю всеми глазами, то… это невиданно! Я могу постичь зрением девять измерений! Пять пространственных, два временных, и еще два… Их природу я пока не могу объяснить, нужен анализ.
Люкаэль вдруг замолчал, уставившись неподвижным взглядом в один из углов камеры.
— Люк, у вас будет потом предостаточно времени для изучения самого себя. А сейчас я бы посоветовал поскорее приступить к осуществлению побега.
— Конечно. Сначала необходимо выверить наши координаты и просчитать путь отсюда.
— Бесподобно. И как мы это сделаем?
— М-м… — Люкаэль внимательно осмотрел все четыре стены камеры. — Плотная скала на сотни ярдов глубины во все стороны. — Он посмотрел на пол. — Двадцать пять миль скалы, а ниже — вязкая плотная масса высокой температуры и давления. Как интересно!