— Ты знаешь так много, что, может, все сам и расскажешь?!
— Инарп всех обманул! Он развалился на Простейших и вышел через вентиляционную дыру, верно?
— Для землянина ты слишком много знаешь, — проворчал Фудсон, косясь на сотрясающийся от ударов изнутри бар. — Да, незавидный конец даже для такого плута, каким был Инарп.
— Конец? Ты сказал: конец?
— Да. Его части вернутся туда, откуда они прилетели на одну эпоху назад, чтобы слепить твоего приятеля. Простейшие будут искать новую комбинацию соединения. Они убедились на своем собственном опыте, что предыдущая оказалась нежизнеспособна.
— А он мечтал о смене режима, — сказал Ретиф. — Даже не верится… Я сейчас ухожу, Фудсот, но прежде ты мне расскажешь, почему нас прервали столь грубо? Я считал, что уже привык ко всем разновидностям лумбаганцев, но этот… таких я еще не видел, клянусь!
— Ходили слухи… Я сам точно не знаю, — неуверенно начал Фудсот.
— Почему ты замолчал?
— Я говорю, что по этому поводу ходили кое-какие слухи, но распространять их — вредно для здоровья, понимаешь? Ты, надеюсь, поможешь мне вытащить его оттуда и выпроводить?
— Боюсь, что нет, Фудсот.
— Ты… ты хочешь сказать, что бросаешь меня на произвол судьбы?! — трясущимися губами прошептал Фудсот.
— Я хочу жить, пойми это. А кроме того, у меня есть дело, которое я не имею право бросать. Я воспользуюсь черным ходом?
— Нет! — вскричал хозяин и как-то неуверенно продолжил: — У меня нет другого выхода, кроме парадного.
— Там-то меня и возьмут? Тепленького? Ты это имел в виду, мошенник? Спасибо. — Ретиф бросился на кухню и не ошибся: там была небольшая дверка. Она привела его на тропку, с обеих сторон закрытую от улицы высоким кустарником, изгородью и бочками с провизией для харчевни.
Было темно, и Ретиф продвигался вперед с большой опаской. Вдруг он услышал рядом с собой шорох. Из темноты выступила укутанная в глухой плащ долговязая фигура. В руках у незнакомца блеснуло дуло револьвера.
— Вот он, мое вознаграждение за долгое ожидание! Мышь полезла за сыром и угодила в ловушку!
— Вы меня называете мышью, Вилт? — спросил Ретиф спокойно. — Чего вы здесь околачиваетесь так поздно?
Гроасец отступил на шаг назад. Было видно, что он немного смутился.
— Откуда вы знаете мое имя? — прошипел он.
— А вы не помните? Господин посол представил нас друг другу неделю назад на банкете?
— Но какой предатель сообщил вам, что я буду здесь в эту минуту?
— Тот самый, что стоит сейчас за вашей спиной и вытаскивает из-под плаща пистолет.
Вилт дико вскрикнул и выронил из рук оружие. Ретиф не преминул его быстро подобрать.
— Бедняга Вилт! Вам не повезло, и это укрепляет меня в надеждах лечь в сырую могилу не сегодня, а чуть позже, — всплеснул руками Ретиф. Потом он наставил револьвер на его недавнего владельца со словами: — Кстати, а зачем вам понадобилась сегодня эта игрушка?
— Не буду от вас ничего скрывать, дорогой Ретиф. Мне было приказано доставить вас под страхом смерти к месту, где у вас состоится разговор с Самым Высокопоставленным Лицом.
— Самым высокопоставленным в гроасской иерархии?
— Естественно. Думаете, я стал бы угрожать револьвером дипломату — пусть даже двуглазому, как вы — ради его встречи с представителем низшей расы?
— Думаю, не стали бы. И о чем же у нас предполагался разговор?
— Думаете, я посвящен в дела и мысли Самого Высокопоставленного Лица? — Вилт все еще с опаской оглядывался вбок и чуть назад. — Во имя нашего знакомства, прикажите вашему приятелю отвести дуло пистолета куда-нибудь в другое место… Мало ли что бывает. — Голос Вилта дрожал.
— Он бы с удовольствием это сделал, — сказал Ретиф, — если бы он в действительности стоял за вашей спиной и вообще существовал в природе. Но его нет, и, полагаю, вам от этого станет спокойней. А теперь…
— О, эти земляне! — взвыл гроасец. — Какое двуличие!
— Не принимайте близко к сердцу, Вилт. Остались живы — этому и радуйтесь. Я-то вас просто обманул, а другой бы на моем месте и плаща бы от вас не оставил, согласитесь сами. Более того. Уговорили, я иду с вами.
— Вы?!.. Идете со мной?!.. — Все пять глаз гроасца округлились от изумления.
— А почему бы и нет? Еще не так поздно. — Ретиф разрядил револьвер и передал его обратно Вилту.
— О, как это благородно с вашей стороны, Ретиф! — прошипел Вилт. — Как жаль, что такое взаимопонимание между гроасцами и землянами встречается столь редко.
— Это верно, жаль. Все же давайте двигаться потихоньку. Вы не против? Будет некрасиво, если Самое Высокопоставленное Лицо будет вынуждено пребывать в томительном ожидании.
— Хорошие слова. Только давайте без ваших шуток, Ретиф? Один раз вы меня обманули, но будет жаль, если вы попытаетесь это сделать снова…
— Не беспокойтесь, Вилт. Я не хочу упустить верный шанс поговорить с Самым Высокопоставленным Лицом, уж поверьте.
— Не знал, Ретиф, что вы честолюбивы. — Уже совершенно успокоившийся Вилт толкнул землянина в спину дулом револьвера без патронов. — Как хорошо, что наши честолюбивые замыслы идут в одном русле. Ну, вперед! Я все-таки наставлю на вас револьвер, тогда нас никто не задержит.
Это была десятиминутная прогулка по гулким тротуарам гудящих от ветра улиц. Наконец Вилт остановился перед массивной дверью, вырубленной в довольно глубокой нише, выложенной плитами черного камня. Дверь открылась, и изнутри полился мягкий желтоватый свет. В дверном проеме показался гроасец, одетый в униформу Войск Поддержания Мира.
— Заходи, Двуглазый! — резко приказал Вилт. Ретиф прошел в холл, украшенный в гроасском стиле. Из холла дальше вела дверь, покрашенная лаком удивительно красочных морских оттенков. Охранник сзади подтолкнул его слегка в спину, и Ретиф открыл дверь.
За широким длинным столом сидел гроасец. Глаза его были скрыты под непроницаемыми очками ювелирной работы, с драгоценными камнями в оправе. Он поднял голову на вошедшего и указал ему рукой на стул.
— Без приключений? — спросил он своего чиновника на языке Ретифа.
— Ваше превосходительство были бы изумлены, узнав, насколько легко это было, — преданно заглядывая в глаза, закрытые дорогими очками, сказал Вилт. — Я сам был потрясен.
— Не надо упиваться земным благородством, — быстро сказал его превосходительство, переходя на гроасский язык. — Не умеете арестовать человека, так не надо говорить о его достоинствах! — Не спуская острого взгляда двух глаз со своего подчиненного, остальные три он перевел на Ретифа. — Я, — объявил он, — гроссмейстер Шлуш. Вы, насколько я понимаю, Ретиф?
— Совершенно точно, ваше превосходительство, — Ретиф шаркнул ножкой и вновь опустился на свой стул.
— Вы, — продолжил Шлуш неприязненно, — слишком заметны на общем лумбаганском фоне. Поэтому я многое о вас знаю.
— Польщен.
— Не веселитесь! — резко сказал Шлуш. — Ваша личность — ярчайшее олицетворение двуличности землян! Когда речь заходит о славной гроасской политике, о галактическом предназначении и миссии нашей цивилизации, то рядом где-то постоянно околачиваетесь вы или ваши дружки!
— Я только рядовой сотрудник Корпуса, гроссмейстер, — сказал Ретиф. — Кстати, а как вы здесь оказались? Я что-то не припомню вашего имени в списке аккредитованных на Лумбаге дипломатов…
— Не лезьте не в свое дело, чужеземец! — прошипел гроасец.
— Ах да, припоминаю, — невозмутимо продолжил Ретиф. — Вас ведь уволили в отставку после провала на Грабнарке-4…
Шлуш резко подался в направлении землянина, все его пять глаз теперь буравили Ретифа насквозь.
— У вас хорошая память, Ретиф! Но эра господства Земли подходит к концу, и ваша картотека ей уже не понадобится! У Великой Гроа есть сфера ее жизненных интересов, и никому отныне не будет позволено запускать туда свои грязные лапы!
— Дальше, — Ретиф спокойно прикурил от зажигалки, лежавшей на столе гроасца, и пустил первое кольцо дыма.
— Вы, — прошипел тот, — имеете честь быть первым землянином, посвященным в галактическую судьбоносность нашей политики, политики распространения нашей цивилизации!
— Надеюсь, что я буду достойным этой чести, — кротко сказал Ретиф, не показывая своих чувств.
— Нам известны многие ваши дела и, поверьте мне, как только те аппараты, что установлены в подвалах моего скромного жилища, будут настроены, вы получите награду за все!