Но тот был ошарашен.
— Так, еще кое-что. Зачем им сюда приводить судно? Они же знали, что мы взорвали яхту Илии.
— Ну, чувачок, тока «Ворон» — она не такая. Она себя сама бережет. — Кона вытянул руку, и Томми впервые обратил внимание: на запястье у псевдо-расты было что-то вроде собачьего ошейника с вмонтированным шокером. — Ежли не буду его тута носить, «Ворон» Кону мертво-намертво приббёт. Она знайт. Она их троих знайт. А всяких прочих — отправляйт к Дэйви Джоунзу.
Томми взял у Коны ланцет, развернул и уколол себе палец.
— Не бывать такому. — Эбби перехватила его руку, когда он протянул ее Коне. — Грязный хиппи не тронет тебя нечистым ртом своим. Может, ты и мертвый, но от таких вот можно запросто словить мячиком какую-нибудь мерзостную заразу.
— Ты б нежней, печенька, у Коны тож чуйства имеются.
Эбби порылась в сумке и достала авторучку. Сняла с нее колпачок, выдавила в него кровь Томми и только тогда отдала Коне.
— Так-то лучше.
Растафара высосал колпачок с такой силой, что чуть не вдохнул его, потом сел на настил и сверкнул широченной и белейшей улыбой.
— Во-о, чувачок, судно к Сиону порулило.
У Эбби залился трелью телефон. Она глянула на экранчик, сказала:
— Фу, — и отвернулась поговорить.
Томми слышал в трубке голос Пса Фу — он умолял Эбби вернуться в студию прямо сейчас. Томми перевел все внимание на Кону.
— Как так? — спросил он.
— Дрить, братушка, чувачку ж полюбляйцца ганджа с кровью, а стал-быть прыгнуть с борта могуче трудняк бует, но когда я на «Ворон» вербовалсь, команда тут была двацть челов. Грят, парни эти ушли, но как тут с борта прыгнешь, када пять дней в море? Эта мертвушка Македа — печенька-африканочка вся такая, она моих товаров по плаванью и скушала, смилуйся Джа. Один Кона осталсь.
— Ты? Ты единственный экипаж на таком здоровом судне?
— Ну, чувачок. Эта «Ворон» — она сама везде плавайт.
Эбби обернулась.
— Надо идти.
— Что? — спросил Томми.
— Фу говорит, все крысы сдохли. До единой.
Томми не понял. Посмотрел на небо — оно уже светлело.
— Сейчас мы туда уже не успеем.
Эбби глянула на часы.
— Ебать мои носки! Восход через тридцать.
Ривера
Небо за Оклендскими холмами светлело, и розовый свет отражался от стеклянного фасада «Безопасного способа» в Марине так, что казалось — весь магазин объят пламенем. Животные стояли вокруг своих машин, отстегивали резервуары и складывали «Супер-Мочки» с чаем Бабушки Ли. Клинт держал гарпунное ружье Барри, как святые мощи.
— Нам кранты, — сказал Хлёст Джефферсон. — Что мы скажем маме Барри? У нас даже тела не осталось.
Ривера не знал, что ему ответить. Он вообще-то никогда не считал Животных людьми. Все пошло до того неправильно, что у него даже не было времени их толком сосчитать. Это ведь не только угроза для публики — он активно втягивал мирных граждан в тайную операцию, и они в ней гибли. Среди всего нереального, что случилось, потеря Барри в их рядах была слишком уж реальна. Слишком все неправильно.
— Простите, — сказал Ривера. — Я думал, мы к ним готовы. Они же просто кошки.
— Император вас предупреждал, что не просто, — сказал Джефф, здоровенный бывший мощный нападающий. Он чесал Марвина за ухом, и пес-труполов сидел и улыбался.
Ривера покачал головой. Все дело в Императоре. Он псих. Откуда Ривере было знать, что именно этот кусок его россказней — правда?
— А жена у него была? Подружка? — спросил он. — Мы б могли ей денег каких-то собрать.
— Не было у него никакой подружки, — ответил Трой Ли. — Он в могильную смену работал, как все мы. Утром укуривался, потом спал, пока на работу не пора, в одиннадцать. Ни одна девушка с таким режимом не уживется.
Остальные Животные закивали печально — и по Барри, и по самим себе.
— Сейчас нельзя бросать, — сказал Кавуто. — Вы даже не знаете, работают ваши брызгалки или нет. Вам разве не интересно? Отомстить не хочется?
— А что с хорошей стороны? — спросил Хлёст.
— Спасете Город.
Хлёст хлопнул дверцей.
— У нас два часа на всю ночную работу. Катились вы б лучше, ребята.
Ривера сказал:
— Тогда можно нам парочку этих пистолетов? И вы при себе все время держите. Мы знаем, что Чет постоянно обходит свою территорию. А его территорией теперь можете быть и вы.
Клинт залез в задний отсек своего «фольксвагена», вытащил «Супер-Мочку» и кинул Кавуто.
— Здорово, — сказал здоровяк-полицейский. — Мир спасать буду, млин, оранжевым водяным пистолетом.