— Я одиночка.
— Ну и иди, кто тебя держит? — хмыкнул Виталий.
— В этом-то и проблема. Мне нужен транспорт.
— Ага, — растянулся в улыбке парень. — Перекусил за наш счёт, а теперь ещё и машину просишь. Может быть, тебе ещё и ключ от квартиры, где сам знаешь, что лежит?
— Вы ведь кое-что получили, не так ли? — Проценко старался говорить спокойно и не поддаваться на издевательский тон юнца. — Или трёх автоматов Калашникова и десятка рожков маловато будет?
— Вовсе нет, — поспешил выступить между ними Вячеслав. — Но зачем Вам уходить? Здесь отличное место, чтобы переждать… кризис.
— Я знаю, зачем, — сказал Виталий. — Товарищ хочет вернуться в своё уютное логово, не так ли?
— Я не обязан объяснять, — отрезал Проценко.
— Разумеется. Только ты ведь не в машине эти дни провёл, не так ли? У тебя там не было никакой еды — только оружие. Уверен, что и стволы у тебя ещё есть, помимо тех, что мы взяли. Иначе с чего бы ты так тратил патроны?
Анатолий молча слушал, не желая продолжать этот спор и в который раз кляня себя за идиотскую пьяную выходку.
— А ты думал, как мы тебя нашли? — усмехнулся Виталий. — Ты такую бойню устроил, что даже тут было слышно. Вот мы и поехали посмотреть, что за дела. Конечно, отыскали тебя не сразу, но всё равно ты у нас в долгу.
— Нет, — твёрдо произнёс Проценко. — Мы в расчёте. Я продолжаю считать, что «зомби» меня не достали бы. Руки у них коротки для этого.
— «Зомби»? — переспросил Вячеслав.
— Так я их называю.
— Неважно, — оборвал приятеля Виталий. — Похоже, мужик, ты недопонимаешь. Я ведь прошу не только для себя, а для всех.
— Как благородно! А мне вот почему-то кажется, что если бы не твой друг, то ты предпочёл бы меня бросить в перевёрнутой машине. Забрав, разумеется, стволы. Может, даже пристрелил бы. Ну так, на всякий случай.
— Казаться тебе может что угодно, — ответил парень.
Глядя на него, Анатолий мог бы поклясться, что высказанная догадка вовсе не лишена оснований. Пожалуй, будь он с этим типом один на один, то пошёл бы на крайние меры, каким бы безумием ни было убийство одного из немногих оставшихся людей. Но в данных обстоятельствах не стоило и думать о подобном.
Также он вовсе не считал себя эгоистом — в конце концов, этот банк не хуже автосервиса, люди здесь в безопасности. Что касается припасов, их полно в магазинах и на базе, где разжился он сам.
Другое дело — машина. Исправного транспорта в городе достаточно, только нужно его искать и угонять, а это рискованно. В глубине души зная, что правда не на его стороне, Анатолий сказал:
— Чтобы, в случае чего, вывезти отсюда всех, вам за глаза хватит «рафика». У вас и милицейские «Жигули» есть. Так что «Москвич» вам особо и не нужен.
Виталий хотел возразить, и Проценко перебил его:
— Если же ты собираешься устроить бойню ради этой машины, то ты ещё глупее, чем я, раздолбавший ни за что свой внедорожник.
Возникла пауза, в течение которой мужчины молча смотрели друг на друга.
— Он прав, — произнёс, наконец, Вячеслав. — Оно того не стоит.
— Ладно, — очередная улыбка Виталия напоминала звериный оскал. — Бери эту развалюху и проваливай. Только учти: что бы потом с тобой ни произошло, пускай ты хоть подыхать будешь — сюда ни ногой, ясно? Тебе никто здесь не поможет.
— Нет проблем, — криво ухмыльнулся Анатолий.
Молодые люди отступили от двери. Мужчина в сопровождении Вячеслава вышел из здания на задний двор, где стояли поливаемые дождём автомобили.
— Ключи в «бардачке», — подсказал парень.
— Спасибо.
— Зря Вы так, — продолжил он. — Мы могли бы…
— Оставь, приятель, — махнул рукой Проценко.
Анатолий сел в оранжевый «Москвич» и завёл двигатель. Молодой человек, убедившись, что «зомби» поблизости нет, открыл ворота и отошёл. Подъехав к нему, Проценко опустил стекло и произнёс:
— Береги себя.
— Вы тоже.
На мгновение их глаза встретились, и мужчина первым отвёл взгляд.
— Ты особо не разгоняйся, — сказал Михаил. — Не забывай, ЧТО нам предстоит преодолеть.
Денис посмотрел на скоростемер, стрелка которого подрагивала у цифры 50.
— Само собой, — ответил он и, кивнув на проход, прибавил: — Как думаешь, с Таней всё будет в порядке?
— Куда она денется? — хмыкнул Афанасьев, закуривая. — А почему ты спрашиваешь?
— Да просто… переживаю за неё, — пожал плечами Фролов, краснея и сам не зная, как к этому относиться.
Михаил смерил его взглядом:
— Намекаешь на то, что она единственная женщина среди нас — и неизвестно, будет ли другая?