Ни убежать, ни отбиться от выжавшего из своих машин 18,3 узла "Полярного лиса" у группы оставшихся миноносцев не было ни малейшего шанса, что и подтвердила храбрая, но безумная и бездумная попытка атаки, в которой еще один миноносец отправился на морское дно, а второй, активно паря пробитым котлом, закачался на волнах, полностью потеряв ход. Командиры оставшихся четырех миноносцев приняли самое верное решение – разделившись, они начали разбегаться в разные стороны, давая шанс скрыться хоть кому-нибудь из них, и двоим даже удалось добраться до своих к концу этого безумного дня, но еще двое пополнили список потерь, канув в морской пучине вслед за своими собратьями.
Убедившись, что догнать ни одного из оставшейся пары миноносцев им не удастся, Иениш вернул корабль к ближайшему дрейфующему подранку. Встав у того по корме и взяв на прицел всех орудий, способных вести огонь на правый борт, с минного крейсера спустили оба катера и призовые партии на веслах пошли к раскачивающемуся на волнах миноносцу. Не смотря на хорошо заметные повреждения, весь экипаж миноносца погибнуть никак не мог и потому приближались к нему с большой осторожностью и не перекрывая сектора обстрела орудиям крейсера.
Из семи выживших членов экипажа миноносца двое оказались серьезно ошпарены, а на оставшихся пятерых из всего вооружения сохранился только один револьвер, да и тот упал в воду вместе с телом храбреца выскочившего на верхнюю палубу и попытавшегося открыть огонь по приближающимся лодкам. Дружный залп из более чем десятка стволов просто снес японца за борт. Более оказать сопротивление никто не пытался.
Быстро осмотрев миноносец и убедившись, что без замены котла самостоятельно ему уже не бегать, команда минного крейсера весьма быстро закрепила на нем буксироваочный трос и на десяти узлах получившаяся сцепка отправилась отлавливать второго подранка. В отличие от своего собрата, второй миноносец сохранил котел в целости и сохранности, но гибель практически всего экипажа, за исключением кочегаров и полностью разбитое рулевое управление не позволили ему скрыться от вернувшегося с охоты хищника. Пятерка уцелевших японцев попыталась было затопить свой корабль, но вовремя поднявшаяся на борт призовая партия смогла отстоять свой трофей у моря, естественно, не без помощи водоотливных средств подошедшего вскоре вплотную крейсера.
Чтобы зазря не рисковать доставшимися с таким великим трудом и напряжением трофеями, с них прямо в море демонтировали все вооружение. Причем одну мину с хрипами и матюгами смогли зарядить в свободный носовой аппарат "Полярного лиса", благо калибр мин был тем же, и по длине она вполне умещалась в минном аппарате.
Допросив пленных, удалось узнать разве что название уничтоженного судна, да имена взятых в плен моряков. Рассказывать что-либо более этого они отказались, и, было похоже, приготовились к неизбежной смерти. Поняв, что ничего от них больше не добиться, Иениш приказал посадить всех под замок и отправился на поиски Протопопова, что занимался организацией ремонтных работ и подсчетом ущерба. То, что в "Полярный лис" угодило более шести десятков снарядов, он и так знал, но хотелось быть уверенным, что кроме дыр в бортах эти стальные болванки более ничего не добились. Заодно следовало проверить раненых – два матроса схлопотали таки осколки и отдыхали после проведенных операций. Вскоре же требовалось приступить к куда более горькому делу – прощанию с погибшим. Один из артиллеристов кормового орудия был убит наповал попавшим в него бронебойным 37 мм снарядом.
Закончив с церемонией прощания, Иениш повел образовавшийся караван обратно в Люйшунькоу. Пробный выход так и не принес ни копейки, зато обеспечил очередными тратами на ремонт.
Не прошло и часа как сигнальщики обнаружили дымы по левому борту. Не смотря на имевшиеся повреждения и буксируемые миноносцы, "Полярный лис" полностью сохранил свою боеспособность и потому Иениш не колебался, направляя свой корабль навстречу неизвестным. Конечно, можно было нарваться на одного из немногих японских ходоков, способных догнать его корабль, но он предполагал, что большая часть современных крейсеров будет выделена японцами для охраны места высадки, да патрулирования вблизи Люйшунькоу.
Спустя полтора часа Иениш опустил бинокль и переглянувшись с Протопоповым, тяжело вздохнул. С одной стороны, им невероятно повезло – в четырех милях по левому борту шла кильватерная колонна из восьми пароходов и то что шли они загруженные под завязку не вызывало сомнений. Захват одного этого конвоя мог дать столько средств, что начинала кружиться голова. С другой стороны, японцы не были дураками, чтобы отпускать столь лакомый кусок без охраны. Два парусно-винтовых корвета следовали по флангам кильватерной колонны и всем своим видом показывали, что на халяву рассчитывать не стоит.