Наступившее же утро принесло лишь сплошные разочарования. Погиб один из сильнейших крейсеров его флота и надежды на спасение немногих выживших, что еще продолжали стучаться из его нутра, с каждой минутой таяли все больше и больше. Из всего выступившего для ночной атаки японского флота отряда назад вернулись лишь три миноносца. И хоть принесенные их экипажами сведения вселяли определенные надежды, заплаченная, пока еще неизвестно за что, цена вгоняла в уныние. Половина миноносцев и оба минных крейсера пропали без вести, а разразившаяся буря грозила неминуемой гибелью любому миноносцу, даже если они уцелели и просто заблудились, сбившись с курса. Впрочем, разразившийся на море шторм с лихвой мог прибрать и минный крейсер. Если уж даже на суше прекратились всякие боевые действа из-за жуткой непогоды, о том, что творится в открытом море, не хотелось даже думать. И даже информация об обнаруженном полузатопленном японском миноносце не смогло хоть сколь-либо поднять его настроение, ведь за его уничтожение флот заплатил потерянным катером и требующей капитальный ремонт миноноской, не говоря уже о погибших моряках.
А пока адмирал Дин пребывал в растрепанных чувствах, Иениш, приведший с первыми лучами солнца свой корабль в Чифу, поднимал заслуженную рюмку коньяка в компании двух китайских лейтенантов, командиров миноносцев встреченных им при входе в порт, Протопопова, Лушкова и командира зимовавшего здесь "Забияки" Гаупта Николая Александровича. Разразившийся шторм прикрыл Чифу от визита нежеланных гостей лучше любой батареи береговой обороны, и потому Иениш позволил расслабиться как себе, так и всему экипажу, наняв на работы по погрузке угля местных.
– Виктор Христофорович, не томите. – буквально взмолился после второй рюмки капитан 1-го ранга Гаупт, – Газетчики столько всего понаписали о ваших похождениях, что создается впечатление, будто вы в одиночку перетопили едва не весь японский флот. Утолите же мое любопытство, поведайте о своих успехах!
– Газетчики как всегда несколько приврали, Николай Александрович. – усмехнулся Иениш. – Нам действительно удалось потопить или повредить немало японских кораблей. Но не менее половины от этого количества составляли миноносцы. Мне, можно сказать, невероятно повезло повстречать их в такой ситуации, когда они не имели возможности убежать от "Полярного лиса". Наиболее же важные победы в этой войне, к которым я смею быть причастным, были одержаны не мной и моей командой, а нашими совместными действиями с офицерами и матросами Бэйянского флота. Потому, давайте поднимем тост за храбрых сынов Империи Цин, что не побоялись дать отпор агрессору! – Уделив положенное внимание горячительным напиткам и расставленным на столе блюдам, Иениш продолжил, – Вы знаете, Николай Александрович, если бы не эти храбрецы – он указал рукой на уже начавших плыть китайских лейтенантов, – и их коллеги миноносники, результаты морских сражений были бы куда скромней. Большая часть потопленных крупных японских кораблей была пущена на дно именно самоходными минами. Сначала "Хиэй" в битве у Ялу. Пусть он и был к тому времени сильно поврежден артиллерийским огнем китайских броненосцев, но тонуть, отнюдь, не спешил. Точку на его карьере поставил именно небольшой миноносец, поразивший японца двумя минами. После нам удалось подловить ночью один японский корвет, так что его команда даже не успела что-либо предпринять. Несколько дней назад в группе с парой миноносцев мы смогли совершить неожиданный налет на бухту, где японцы высаживали десант. Результат – три подбитых минами корабля без малейших потерь с нашей стороны. И как апофеоз – наша ночная атака на стоянку главных сил японского флота, что мы смогли осуществить менее двенадцати часов назад. О ее результатах говорить пока еще рано. Все же в темноте мало что удалось рассмотреть. Но от трех до пяти японских кораблей были потоплены, либо получили повреждения, что с учетом разразившейся бури вряд ли позволило японцам спасти подранков.