– Всем внимание! – стараясь перекричать рев ветра и волн, завопил во всю мощь своих легких и голосовых связок капитан 2-го ранга, – Корабль обречен! Приказываю спускать шлюпки! И постарайтесь передать нашему попутчику просьбу о помощи. – Иениш кивнул в сторону только что зарывшейся в очередную волну необычной шлюпки. – Может, сможет взять хоть кого-нибудь на борт.
– Слушаюсь! – с трудом развязав промокший насквозь канат, лейтенант скатился с открытого мостика и исчез внутри корабля.
– Теперь вся надежда только на чудо. – тихо проговорил Иениш и покрепче ухватился за поручень. Больше от него не зависело ровным счетом ничего. С этого момента все было в руках божьих.
Вскоре на палубе появились первые вылезшие из недр броненосца матросы. Цепляясь за все что еще не было смыто за борт, они принялись пробираться к двум оставшимся на борту шлюпкам и последнему весельному катеру. Куда делись еще три шлюпки и катер правого борта, можно было легко догадаться, наблюдая за тем, как очередная волна, прокатившись вдоль всего броненосца, чуть не утащила с собой двух матросов.
Не смотря на противодействие погоды, команде удалось довольно споро спустить по шлюпке с каждого борта и в них уже начали грузиться первые счастливчики, когда к правому борту подошла черно-желтая лодка и оставаясь метрах в десяти от борта броненосца, чтобы избежать столкновения, уравняла скорость, оказавшись напротив мостика. Примерно через минуту из распахнувшегося люка на палубу броненосца полетел канат. Первая, впрочем, как и вторая и третья попытки оказались неудачны, и канат то и дело заканчивал свой путь в водах Балтики.
Тем временем забитая до отказа шлюпка начала отходить от правого борта "Русалки". Матросы даже успели опустит немногочисленные сохранившиеся весла в воду, когда очередная нагнавшая броненосец волна кинула корабль на лодку и та с жутким треском набора и костей моряков разлетелась в щепки от последовавшего страшного удара. Из двух десятков матросов, что успели занять в ней места, на поверхности осталось не более половины, да и тех с каждой новой волной становилось все меньше.
Наблюдавшие с мостика "Русалки" за разыгравшейся трагедией смогли насчитать лишь троих счастливчиков, кому повезло уцепиться за прилетевший к ним из идущей рядом лодки трос и быть по очереди втащенными в нее. Еще двоим не повезло. Уже находясь рядом со спасительным люком, они не смогли удержать окоченевшими в холодной воде пальцами трос, и были утащены коварными волнами. Остальные же скрылись под водой еще раньше.
Тем временем в шлюпку и катер левого борта уже успели погрузиться не менее полусотни человек, когда все находившиеся на мостики почувствовали, что машина "Русалки" встала. Старый броненосец благодаря инерции еще с минуту смог бороться со стихией, но потом все же полностью потерял управление, хотя и до этого с большим нежеланием слушался руля и принялся разворачиваться бортом к волне, что окончательно подводило черту к его существованию.
– Всем покинуть корабль! – вновь взревел Иениш и на удивленный взгляд старшего помощника все еще стоящего на мостике добавил, – Немедленно выполнять! – для наглядности указав на последний шанс к спасению, бившийся о левый борт броненосца.
– Господин капитан 2-го ранга, – появившийся из недр корабля матрос вцепился в поручень и пытаясь перекричать рев стихии, принялся докладывать, – машинное отделение и артиллерийские погреба полностью затоплены. Господин помощник старшего инженера велел передать, что "Русалка" набрала слишком много воды и продержится от силы еще пять минут.
– Понятно. Ты вот что, братец, передай всем, кто остался внизу, чтобы выбирались на палубу и по способности спасались.
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – проорал матрос и вместе со следующей волной скрылся в недрах "Русалки".
– Виктор Христофорович, вам бы тоже не мешало подумать о переходе в шлюпку. Все же ваше здоровье... – старший офицер хотел сказать еще что-нибудь, но, наткнувшись на жесткий взгляд командира, тут же осекся.
– Командир на корабле – первый после Бога и последний, кто имеет право покинуть его борт. Так что, Николай Николаевич, вы, пожалуйста, ступайте, а я еще немного задержусь на мостике моей "Русалки".
– Пожалуй, я тоже задержусь. – усмехнулся в ответ старший офицер и проследив взглядом за тем, как очередная волна смыла с борта пытавшегося добраться до лодки матроса, обратился к рулевому, – Ты, братец, тоже ступай. Мы с Виктором Христофоровичем сами тут справимся.
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие. – закивал матрос и только принялся отвязываться от поручня, как вновь накрывшая корабль волна переломила мачту. С хрустом та обрушилась прямо на мостик, придавив рулевого и отбив руку старшему офицеру, так что единственным не пострадавшим остался только сам Иениш.